Наши воспоминания
adv1
adv2
Эдуард:
Лена Кривенко командировку мне оформила. 19 февраля в субботу я выехал Московским поездом в Москву, в воскресенье я там был. Лёня меня встретил. Он обосновался у каких-то дальних родственников на станции Расторгуево в пригороде, Лёня взял туда и меня. Там будет моё пристанище во время командировки. Ну а в понедельник у Лёни состоялась защита. Почти все проголосовали "за", был только один недействительный. На другой день Лёня это отмечал, в результате чего ваш покорный слуга намурзюкался в полном смысле этого слова. Ну а потом служебные дела со всеми мытарствами. Там правая рука не знала, что делает левая. Чиновник в ЦК Профсоюзов, так называемый Виктор Алексеевич Скалков мне доказывал, что эти технические условия должны согласовываться в будущем году, и что я рано пришёл. И я имел беготню от ЦК Профсоюзов к Кривенко (через телефон) и наоборот. Продолжение следует.
Эдуард:
Наконец Кривенко всё решила через Главк, но Скалковым этот вопрос остался так и не понятым. Меня направили к другому чиновнику, который наконец всё согласовал. После этого я должен был побывать в Союзмашэкспорте, там было всё проще, и в Главке всё утвердили автоматически.А послеутверждения я должен был сдать ТУ на регистрацию. А время идёт.В первую очередь я взял себе билет в Одессу на 5 марта. Потом я в Главке зашёл в отдел регистрации, там я должен говорить с некоторой Тамарой Александровной Мацковой. А там с этим контролем начинается всё сначала. Причём она обычно делает беглую проверку, и лишь потом берёт документы на детальный контроль. И вот я к ней попадаю, а она не хочет пригимать у меня документы. Говорит: "Приходите после 8 марта". Ну нетушки уж! 8 марта я буду проводить с Люсей, а потом будет видно. И 5 марта я уехал в Одессу. Продолжение следует.
Эдуард:
Когда я приехал, начались как раз выходные и праздничные дни, а 9 марта я явился на работу. Думаю, сейчас будут ругаться, чего я ТУ на регистрацию не сдал. Но к счастью оказалось, что начальница отдела стандартизации едет в Москву, и ей сразу же всунули эти ТУ для регистрации. И как это ни странно, Фольмер мне сразу подписал отчёт по командировке. До августа никаких особенных событий в моей жизни не произошло, а в августе мне полагался отпуск, и мы с Витей поехали в Ленинград, там мы были две недели. Посещали музеи и осматривали достопримечательности. Возвращаясь домой, мы в Жмеринке подобрали Люсю, которая находилась у своих родителей. Ну и оставшееся время августа мы были на море. Ну и когда мой отпуск подходил к концу, мне сообщили, что зав. кафедрой технологии металлов холодильного института доцент Кравцов хочет меня видеть. Продолжение следует.
Эдуард:
В указанный срок я явился к Кравцову для беседы. И тут случилось неожиданное. Кравцов предложил мне подать документы на конкурс на замещение вакантной должности доцента. Чере пару дней я приступил к работе на заводе и стал собирать необходимые документы. Характеристика была треугольником завода подписана. Другие документы ятакже подготовил, и отнёс их доценту Кравцову. Он показал мне газету с объявлением конкурса, и сказал мне: "Конкурс объявлен под Вас." Он взял у меня документы и сказал: "Конкурс состоится в ноябре. Ну и в первых числах декабря мы сообщим Вам результат." Я делал такую раскладку: "В первую очередь надо попасть на преподавательскую работу в институт. А потом уже можно будет и кафедру поменять." Но через три недели все мои документы ко мне вернулись. Мотив: Моя узкая научная специальность ТММ, а кафедра технологии машиностроения. Продолжение следует.
Эдуард:
Позже мне мой знакомый объяснил, что причина, указанная в сопроводительном письме, просто отговорка. Настоящая причина была другой. Так как я не тёмноволосый, сероглазый и с прямым носом, меня приняли с моей фамилией, именем и отчествомза прибалта, (ну в крайнем случае за немца), и поэтому взяли у меня документы, не глядя в них. Ну а через пару часов разобрались с моими анкетными данными, и сказали заведующему кафедрой, что с избранием меня по конкурсу ничего не получится. А пару недель понадобилось для того, чтобы придумать формулировку для отказа. И ещё одна плохая новость дошла до меня: на 78-м году жизни скончался профессор Владимир Александрович Гавриленко. Но была и хорошая новость: в октябре приехал в Одессу Лёня Колесников. Мы сделали с ним ещё одну статью. Лёня работает уже в Алма-Атинском институте железнодорожного транспорта. Его уже утвердили. Продолжение следует.
Ирина:
Да уж.. 5-я графа в действии...
Эдуард:
Лёня мне сообщил, что в декабре 1978 года в Риге состоится научная конференция по автоматическим поточным линиям с приспособлениями-спутниками. Позже я получу об этом официальное сообщение. Лёня пробыл у меня неделю. В выходной день Люся разрешила нам вдвоём прогуляться по городу. Я показал Лёне чебуречную в горсаду (правда бывшую, но я её так называю) и другие подобные заведения. Ну а потом Лёня уехал, и снова будничная жизнь. Время шло. Я планировал Витю повезти в Москву, но увы, не повезло. Началась эпидемия гриппа, мне посоветовали сдать билеты, что я и сделал. После нового года мне сообщили, что я буду командирован в апреле и в декабре 1978 года, а также в декабре 1979 года в Киев в Дом Просвещения на семинар лекторов Общества "Знание". И после нового года главный инженер поставил мне задачу: спроектировать безрамную конструкцию автомуковоза. Продолжение следует.
Эдуард:
До сих пор завод выпускал автомуковозы такой конструкции: стандартный автотягач связывался со стандартным автоприцепом, на раму которого устанавливались две вертикальные конические ёмкости. В этих ёмкостях должна транспортироваться мука. Но вот наши партия и правительство подняли очень важный вопрос, а именно: снижать вес выпускаемого оборудования. В частности, директор завода получил официально задание от начальника главка - снизить вес автомуковоза в полтора раза. Ну, в полтора это многовато конечно, но хотя бы на 30 процентов снизить надо. И как же это сделать? И в ходе дискуссии в кабинете у главного инженера возникает идея: оставить от тягача стандартную заднюю ось с колёсами и рессорами (здесь мы ничего менять не можем), несущую раму убрать, и вместо этого связать ёмкости между собой листовыми перемычками, а заднююёмкость поставить на рессоры.И вся эта конструкция станет прицепом без рамы. Продолжение следует.
Эдуард:
Ну а передней опорой этой конструкции будет соответствующая опора на автотягаче. Такая вырисовалась идея. Ну ау меня ушло два месяца на полный расчёт этой конструкции с учётом ударных и динамических нагрузок (это всё я сделал с полной наукой) и на разработку основных конструктивных решений. Мне удалось снизить вес автомуковоза на 25 прощентов. После этого моя работа была вынесена на техсовет. Многим работа понравилась, но заартачился главный технолог, Георгий Николаевич Колбасюк. Он заявил, что по моим расчётам он ничего сказать не может, так как он в этом ничего не понимает. А что касается конструктивной проработки, он сказал: "Нарисовано всё великолепно, но как я организую изготовление такой конструкции?" И поддержал его начальник котельно-сварочного цеха, заявив, что его цех совершенно не готов изготавливать такие конструкции. Продолжение следует.
Эдуард:
Поставил всё на место приглашённый на техсовет профессор Бабенко, зав. кафедрой сопромата Одесского Политехнического института. Он подтвердил, что расчёты выполнены компетентным специалистом (это мною), что других конструктивных решений быть не может. "Ну а что касается проблем с технологией", сказал профессор, "Эдуард Вольфович потратил два месяца на разработку конструктивного решения, а Ваши люди, Георгий Николаевич, должны потратить примерно такое же время на разработку технологии, что-то неясно, так консультируйтесь у нас на соответствующих кафедрах." Вобщем, перевесом в три голоса моя работа была принята для дальнейшей разработки. А время идёт. В третьей декаде апреля я поехал в Киев на семинар лекторов общества "Знание". А после майских праздников мне позвонил на работу мой бывший сокурсник Пётр Войтецкий, который с третьего курса перевёлся в Мукомольный институт. Продолжение следует.
Эдуард:
Он мне дал номер телефона, и попросил позвонить по этому телефону и спросить Георгия Израилевича, который работает в Одесском филиале научно-исследовательского института "Агрорибор". Вечером я позвонил. Взял трубку сам Георгий Израилевич. У него двойная фамилия: Коган-Вольман. Он мне сказал, что ему нужен старший научный сотрудник, и он хотел бы со мной встретиться и поговорить. При оговорке времени и места встречи Коган Вольман мне сказал: "А Вы прямо сейчас и приходите ко мне". Нет проблем. Георгий Израилевич, как и я, живёт в центре города. И я к нему пошёл. Позвонил в дверь. Открыл дверь сам Коган-Вольман, и я пришёл в изумление. Передо мной стоял настоящий дуччо. Один к одному - Муссолини. Ну что ж, каждый человек имеет своего двойника. Коган-Вольман пригласил меня в комнату, и тут передо мной предстала красивая и лохматая кошка Мурка. Было ясно, что она со дня на день принесёт котят. Продолжение следует.
Эдуард:
Увидев, что я сосредоточил свой взгляд на кошке Мурке, Коган-Вольман неожиданно заговорил стихами:
"Если Вы хотите знать,
Наша Мурка - это ... во!
День весь спит, а ночь гуляет,
без конца котят рожает!"
Позже мне станет известно, чтоКоган-Вольманко всему прочему пишет стихи. После такого высказывания Когана-Вольманав адрес своей кошки мы перешли к деловому разговору. Коган-Вольман заведует научно-исследовательской лабораторией в Агроприборе. Это филиал Всесоюзного НИИ, который не подчиняется Киеву. Поэтомув Агроприборе с пятым пунктом проще...пока. Почему пока? В лаборатории нужен старший научный сотрудник вместо Вадима Глозмана, который уезжает в Америку и заканчивает в Агроприборе свои дела. И в процессе этого разговора Коган-Вольман меня спросил: "Кстати, Вы не собираетесь уезжать?" И я ответил: "Георгий Израилевич, давайте договоримся вот о чём. Этот вопрос начали Вы, а не я." Продолжение следует.:-D:-D
Эдуард:
"В данный момент я никуда не собираюсь уезжать. Но я Вас предупреждаю, если вдруг я такое решение приму, так меня ничего не остановит. Я Вам всё говорю честно. Ну а дальше, как в фильме, думайте сами, решайте сами." "Но в данный момент Вы не собираетесь уезжать?" "В данный момент нет. Но Георгий Израйлевич, в этом плане гарантий я не даю. Мы всё время живём в риске. Мой разговор с Вами означает, что я буду принят на работу в Агроприбор? Можете мне не отвечать, я сразу отвечу - нет! Более того, меня уже приглашали на работу в Холодильный игститут, а потом вернули все документы, уж Вам я не должен объяснять, почему. Так я тоже имею полное моральное право не давать никаких гарантий!" "Но, Эдуард Вольфович, я всё-таки Вас попрошу, заполните анкету." И дал мне известный всем анкетный формуляр. Я тут же всё заполнил, после чего мы распрощались. Я был уверен, что с этого ничего не выйдет. Продолжение следует.^o)
Эдуард:
Время шло, я работал себе на заводе, и вдруг, в конце мая на работе раздаётся телефонный звонок. Спрашивают меня. Это Коган-Вольман. Мне предлагается после обеда приехать для беседы с руководством Агроприбора. Никому ничего не говоря, я поехал, как только начался обеденный перерыв. К назначенному времени я был в Агроприборе, и тут директор филиала, Александр Дмитриевич Волкун, сказал Когану-Вольману, что его вызывают в обком, и он будет через час. И сказал мне: "Ваше дело у меня было, я всё передал на откуп моему заместителю по науке Сергею Дмитриевичу Ивахненко. Вы можете пока с ним побеседовать." Мы с Коганом-Вольманом ждали в приёмной, пока Ивахненко нас примет, за это время я написал заявление с просьбой принять меня на работу в должности старшего научного сотрудника. Через несколько минут Ивахненко нас принял. В ходе беседы он мне рассказал чем я буду заниматься и завизировал моё заявление. Продолжение следует.:-D
Эдуард:
"Ну вот, теперь Вы можете писать на заводе заявление об увольнении", сказал Коган-Вольман. "Подождите, Георгий Израилевич", ответил я. "Мы побеседуем с директором, он напишет на заявлении резолюцию "В приказ", и лишь тогда а на Продмаше подам заявление об уходе." Коган-Вольман недоволен, но он пока ещё зависитот меня. Ждём директора. Наконец Волкун принимает нас. И в ходе беседы я задаю вопрос, от которого Георгию Израилевичу поплохело. Я спросил: "А какой у меня будет оклад?" С волками жить, по волчьи выть. Я научился от функционеров, такие вопросы задавать последними. И тут же я понял. что мне ещё нужно набираться опыта, когда я услышал ответ: "210 рублей в месяц. Но имейте в виду: на заводе у Вас оклад 160 рублей, 50 рублей Вы получаете как кандидат наук. Так что думайте." И я согласился, зная, что в Одессе устроиться на работу в НИИ тяжело. На заявлении Волкун написал: "ОК: в приказ." Окончание следует.:-D
Эдуард:
На следующий день на заводе я написал заявление об уходе. Фольмер мне это заявление завизировал, сказав: "этого и следовало ожидать." Дела по обществу "Знание" я передал Анатолию Серому. С технической учёбой договорились так: меня оформят на Продмаше совместителем, и я всю запланированную техучёбу доведу до конца. Поработав на заводе ещё две недели, я с 15 июня начал работать в Агроприборе. Но об этом уже в следующем разделе моих воспоминаний.:-D
Эдуард:
Итак, с 15 июня я начал работать в Агроприборе старшим научным сотрудником. Но прежде, чем я продолжу рассказ о своём пребывании в этой организации, я дожен вспомнить также, что и у моего Вити произошло событие. Окончив с отличием седьмой класс 43-ей школы, он прослышал о существовании школы №16 с математическим уклоном. И он буквально вцепился в нас, чтобы мы его перевели в эту школу. И мы сделали это. Теперь он будет учиться у известнейшей в Одессе преподавательницы математики Марии Лазаревны Духовной. И последующие классы Витя тоже закончит с отличием, хотя учиться в этой школе значительно сложнее. Ну а теперь я вернусь к Агроприбору. Как только я пришёл в первую лабораторию, Коган-Воьман познакомил меня с сотрудниками лаборатории. В первую очередь он меня познакомил с Вадимом Глозманом, который уезжает в Америку и передаст мне свою тему. Впечатление он произвёл на меня отличное. Продолжение следует.:-D
Эдуард:
Я конечно поинтересовался у Вадика, чем вызван его отъезд за границу. И Вадик всё мне ясно объяснил. Во первых, его дочери не дали золотую медаль по окончании школы. Во вторых, её не приняли в Одесский государственный университет. Допустим, она поступит в следующем году. А потом будут проблемы с устройством на работу. Ни его дочка, ни вся семья Глозманов не желает большечувствовать какой-то комплекс неполноценности. Вобщем, решили уехать. Вадик Глозман передал мне свою тему: "Линия массового разведения яблонной плодожорки." Заказчик - Всесоюзный научно-исследовательский институт защиты растений (ВИЗР). В данный момент я располагаю общей технологической схемой, набросками некоторых единиц оборудования в сыром виде, физическими константами питательной среды для насекомых, световыми параметрами тех ёмкостей, в которых насекомые находятся, и конструкционными материалами. Продолжение следует.(tr)
Ирина:
Господи.. зачем же плодожорку-то разводить????(md) Чтоб жрала поболе???
Эдуард:
Идея создания такой линии - разводить насекомых (в данном случае яблонную плодожорку), но стерилизованных в половом отношении. Таких насекомых выпускают в окружающую среду, и они, копулируя с нормальными насекомыми, дают уже недетоспособное потомство или не дают его вообще. И таким образом плодожорка обречена на вымирание. Как нас проинформировал профессор института защиты растений, доктор биологических наук Евгений Маркович Шумаков, в Канаде подобным образом от яблонной плодожорки избавились. Итак на мне - общее проектирование линии, а также разработка подвесного конвейера, который должен транспортировать гирлянды с кюветами; в кюветах находится питательная среда для насекомых, напоминающая манную кашу. Я должен также спроектировать варочный котёл для питательной среды. Я должен провести соответствующую научно- исследовательскую работу, для этого я должен разработать макеты. Продолжение следует.(tr)
Эдуард:
Эти макеты должны быть установлены в лаборатории Крымского опорного пункта ВИЗРа, в Симферополе. В этой теме участвуют также старший научный сотрудник Александр Байтальский и инженер Левон Саркисьян. Я также познакомился со старшими научными сотрудниками Владимиром Рыбаком и Валентином Саченко. Последний является наиболее квалифицированным работником. Когда Коган-Вольман находится в командировке, Валентин его заменяет. Я познакомился также с инженером Виктором Сердюковым. Дружеские отношения с людьми у меня сложились сразу. Ну, и что касается нового коллектива, в который я попал, я должен вспомнить и рядовых работников. Ввела меня в табель Лиля Веровенко (Рабинович), высокая и красивая женщина, но полноватая, уж очень любила покушать, она ведёт всю деловую документацию. Таня Шатунова является машинисткой и копировщицей, она оформляет все научные отчёты. И ещё я познакомился с двумя слесарями. Продолжение следует.(fr)
Эдуард:
Один из них, Марк Соломонович Товбейн, бывший механик на судне, которое плавало за границу. Он пенсионного возраста, и сейчас работает слесарем у нас в лаборатории. Другой - Филя Моисеев, о нём потом пойдёт особый разговор. Не прошло и двух недель, Коган-Вольман говорит мне: "Вы вместе с Байтальским и Саркисьяном поедете в Симферополь, в Крымский опорный пункт ВИЗРа. Там Вы осмотрите помещение лаборатории, для которой Вы должны разработать оборудование для исследовательских работ, познакомитесь с представительницей ВИЗРа, ленинградкой, кандидатом биологических наук, Надеждой Львовной Якимовой, она Вас и озадачит, и Вы вместе с ней набросаете план дальнейших работ. Некоторые макеты установок там имеются, у зава опорным пунктом к ним какие-то претензии, с этим будут разбираться Байтальский и Саркисьян." И дальше Коган Вольман пошутил: "Якимова интересная женщина. В неё можно влюбиться." Продолжение следует.:-D
Эдуард:
Поездка в Симферополь состоялась.Я познакомился с Надеждой Львовной. Это была высокая, стройная, темноволосая женщина лет сорока пяти. Часто носила распущенные волосы. Без всяких комплексов она мне рассказала, что два года тому назад она овдовела (её муж умер от рака), что у неё есть взрослый сын, который попал в аварию, и поэтому у неё с сыном также много проблем. Но при этом она весёлая, улыбчиавя и с юмором. После знакомства с нею мы перешли к деловому разговору. Оказывается, в опорном пункте находится ещё один наш сотрудник из второй лаборатории, Толя Алексеев. Он глухой на правое ухо и поэтому носит слуховую вставку. Потом я узнаю, что острый на язык Володя Рыбак называет его Герасимом. Надежда Львовна повела нас в лабораторию со словами: "Сейчас вы увидите, чем вашТоля занимается." И когда мы это увидели, нам поплохело. Вид всего того, что смастерил Толя, являл собой дикий ужас. Продолжение следует.:-(
Эдуард:
Чем же занимался Толя Алексеев? Оказывается, точно также, как наша лаборатория занимается механической частью этой линии, вторая лаборатория занимается тепловой частью. И Толя Алексеев должен разработать тепловое оборудование для варки питательной среды. И он действительно занимался этим. Но как? Мы увидели обыкновенную эмалированную кастрюлю примерно пятилитровой ёмкости, варил Толя эту среду, помешивая её ложкой. Стояла кастрюля на газовой плите. Температуру варки он мерял с помощью датчика, и выводил её надиаграммную ленту пишущего устройства. Сам датчик был подвешен на каком-то крючке, пищущий прибор былустановлен на какой-то стопке книг, все провода висели в воздухе. Всё этоТоля Алексеев объяснял так: "Я провожу исследования, и не занимаюсь конструкторской проработкой." "И что же Вы исследуете?", спросила Надежда Львовна. "Температуру варки", ответил Толя."И что ещё?" Продолжение следует.
Ирина:
Питательная среда для плодожОООрки))))))))))))
Светлана:
Это по-нашему...
Называется "пространственный монтаж"...
Эдуард:
И тут выявилось, что Толя больше ничего не исследовал. Но ему надо было вывернуться, и он ответил: "Расход энергии на варку питательной среды". "Солидные исследования", сказала Надежда Львовна. "Вобщем так", продолжила она. "Эта лаборатория должна быть как бы действующей моделью линии, а не кухней. Сюда приедет профессор Шумаков со своими профессорскими странностями. Одна из таких странностей - все лабораторные установки должны выглядеть как красивые игрушки, с которыми ему захочется по детски поиграться. То есть требование эстетики должны быть на высочайшем уровне. Поэтому я попрошу Эдуарда спроектировать маленький теплообменник для варки питательной среды и дать его конструкторскую проработку, а Толя Алексеев будет снимать все тепловые и энергетические параметры, и мы их сравним с расчётыми, которыерассчитает всё Эдуард. И несколько слов по конвейеру." Продолжение следует.
Эдуард:
Вобщем, Надежда Львовна поставила мне задачу, спроектировать для лаборатории металлоконструкцию, на которой будут подвешиваться гирлянды с кюветами для питательной среды, как на разрабатываемом мною конвейере. После всех обсуждений составили протокол и разъехались. Время шло. Я получил из Москвы письмо от организационного комитета научной конференции по автоматическим линиям с приспособлениями-спутниками, которая состоится в Риге в конце декабря. В конференцию включён наш совместный с Лёней Колесниковым доклад, указан срок - 25 декабря. Как же мне съездить? В Ригу у нас никаких командировок нет, но есть командировка в Ленинград, которую я себе и спланировал. Нужно будет сдавать очередной этап темы по яблонной плодожорке. Ну а в Ригу я буду ехать из Ленинграда конечно на свои деньги. И ещё мне позвонили из Одесского Центрального лектория. В начале декабря в Киеве будет семинар лекторов Общества "Знание". Продолжение следует.
Эдуард:
В Центральном лектории мне в Киев оформили командировку. Но и Георгий Израйлевич Коган-Вольман не оставил меня без внимания. Он дал мне задание, закрыть очередной этап по теме "Химическая стерилизация яблонной плодожорки", заказчик - Украинский Институт защиты растений в Киеве, куда я еду на семинар. В УИЗРе я должен встретитья с профессором Приставко и подписать у него все документы. Конечно была накладка, и я тихо, чтоб никто незнал, несколько сообщений на семинаре пропустил, но Когану-Вольману по возвращении из Киева подписанные документы привёз. Не успел оглянуться - пора и в Ленинград ехать. Приехав В Ленинград, я в первую очередь взял билет в Ригу. Пришлось потолкаться в очереди. Хотел взять билет туда и обратно - не получилось. Ну что ж - беру билет в один конец. Ну а дальше я поехал в ВИЗР. Приняла меня Надежда Львовна Якимова. В течение часа я отчитался о проделанной работе после нашей встречи в Крыму. Продолжение следует.
Эдуард:
После этогоНадежда Львовна познакомила меня с профессором Евгением Марковичем Шумаковым. Просмотрев уже бегло то, что я представлял Надежде Львовне,он подписал финансовый документ. Остаётся всё провести через бухгалтерию и утвердить этот документ в руководстве. Второй экземпляр я должен привезти в Агроприбор. А вечером я еду в Ригу, с расчётом прибыть туда рано утром. Надежда Львовна мне сказала, что я могу не беспокоиться, пока я буду в Риге, она этот документ оформит. И я поехал в Ригу. Утром по прибытии в Ригу, я стал покупать билет обратно в Ленинград. Удалось мне это с нечеловеческими усилиями. Прибыл я на конференцию как раз впритык. Лёня сделал доклад, а я отвечал на те вопросы, которые касались методов ТММ.Впоследствии наш доклад будет опобликованв сборике трудов этой конференции.По окончании доклада мы тихонько ушли во время паузы и направилиь в гостиницу, где остановился Лёня. Продолжение следует.
Ирина:
Из Риги нужно этим же днем вернуться?
С ума сойти! Как электровеник!
Эдуард:
По дороге в гостиницу я взял в соответствующем магазине "пузырь", то есть бутылку столичной водки, у Лёни была заготовлена закуска - шпротыв масле и сухая колбаска. В течение полутора часа бутылка была опустошена, нам это показалось мало, мы побежали в ближайший гастроном и взяли ещё один пузырь но с хорошим количеством закуски. В течение часа мы уговорили и эту бутылку. Время идёт, мне пора ехать на вокзал. Лёня меня проводил. Когда мы приехали на вокзал, у Лёни возникла идея: надо же ещё выпить "на коня". И мы взяли чекушку московской и по два пирожка с картошкой. Попросили у буфетчицы два гранённых стакана. Через несколько минут и чекушка была пустая. Но я экстремал, и способен себя сконцентрировать. Мы пошли на перрон. До отправления оставалось ещё полчаса. Мы попрощались, и понимали при этом, что не скоро увидимся. Продолжение следует.:-(:-(
Эдуард:
Через несколько минут поезд отправился. Я уснул в купе. Проснулся я на следующее утро от голоса проводника: "Выпивохи, подъём! Мы приближаемся к Ленинграду!" Конечно, как говорят здесь в Германии, у Вашего покорного слуги в голове "котяра" был. Но через 15 минут я уже готов был к выходу. А поближе к обеденному перерыву я был в ВИЗРе. Пришёл в лабораторию. Евгений Маркович отсутствует. Надежда Львовна как раз находится в бухгалтерии. Скоро придёт так или иначе, так как приближается обед. И вот Надежда Львовна приходит и сообщает мне неожиданность: бухгалтерия уже переслала документ об оплате в Агроприбор. Ещё один зкземпляр находится у Евгения Марковича в столе, а стол закрыт. Я чувствую вину за собой: я по идее не должен был уезжать из Ленинрада, а должен был следить за всем этим процессом, не полагаясь на Надежду Львовну. Я тут же позвонил в Одессу и попал на Алика Байтальского. Продолжение следует.:-(
Эдуард:
Коган-Вольман пропадал в Москве. Прослушав мою информацию, Алик сказал мне: "Конечно, это хорошо, что документ об оплате нам отправлен, но не забывай: он должен быть в плановом отделе теоретически 29 декабря (пятница), а практически - хотя бы 28 декабря. Я не уверен, что по почте этот документ дойдёт в требуемые сроки. Поэтому нужно делать всё что угодно, но бумаги ты должен привезти." Как же быть? Уговариваю Надежду Львовну повести меня в бухгалтерию. Надежда Львовна сводит меня с сотрудницей бухгалтенрии, эстонкой Марикой Карловной Нииконен, которой очевидно понравились мои фамилия, имя и отчество. Она поинтересовалась, когда я собираюсь ехать в Одессу. Я ей ответил, что мой поезд уходит завтра в 21 час с минутами. "Вот и хорошо", сказала она, приходите завтра в 10 часов утра в банк. Я там буду, и раздобуду Вам документ, а Вы, Надежда Львовна, потом вернёте Ваш экземпляр мне для банка". Продолжение следует.
Светлана:
Очевидно, у Вас дар располагать к себе людей, вызывать в них доверие. (F)
Эдуард:
На другой день я встретился с Марикой Карловной в назначенное время и в назначенном месте, и всё провёл в жизнь. Затем я заехал в ВИЗР, попрощалсяс Надеждой Львовной, поздравил её с наступающим Новым Годом, высказав самые наилучшия пожелания, и оставшееся время посвятил выполнению магазинных поручений как Люсиных, так и наших сотрудниц. Мечтал я при этом об одном: сесть в поезд. Когда я приехал в Одессу, до нового года оставалось несколько дней. Я полностью отчитался за командировку. Я ещё не предполагал, что новый, 1979 год будет тяжёлым и сложным. Ну а несчастья началиь как-раз 1 января. Это был ужас. Из Москвы пришла плохая телеграмма. Умер мамин брат, мой дядя, выдающийся математик, профессор Марк Аронович Наймарк, не доживший две недели до своего семидесятилетия. И ещё так получилось, чток маме первой попала эта телеграмма. И я 2 января полетел в Москву на похороны. Продолжение следует.
Эдуард:
5 января явернулся в Одессу. 15 января у моего папы был день рождения, конечно, это отметили скромно, никаких именин не делали. Я запомнил, это был понедельник. А в среду, поближе к обеденному перерыву, меня позвали к городскому телефону в приёмную директора. Я уже чувствовал, что ничего хорошего не будет, и действительно, это звонила моя двоюродная сестра. Она мне сообщила, что в больнице умер её отец, дядя Миша, второй брат моей мамы. Умер скоропостижно, ему было 66 лет, он был ровесником моего отца. Это случилось в среду, а в пятницу, 19 января его похоронили. Ну а потом, медленно и постепенно жизнь стала входить в своё русло. Уже говорят о том, что 26 февраля, в понедельник, Георгий Израйлевич Коган-Вольман, отмечает свой шестидесятилетний юбилей. И к этому конечно готовятся. И торжество состоялось 26 февраля в ресторанчике на 16-й станции Большого Фонтана. Продолжение следует.
Эдуард:
Теперь я сделаю некоторое отступление. Наша сотрудница Лиля Веровенко (Рабинович) высокая, полная и крепкая женщина. А Левон Саркисьян маленький и худенький. Лиля часто в шутку дразнит Левона: "Ливончик, а когда мы с тобой сделаем девочку?" По соседству с нашей лабораторией находится сельскохозяйственный сектор, этот сектор также в подчинении у Когана-Вольмана. Там работают Лора Хмелёва, Надя Онищенко, Люда Ефремова, Таня Александрова и Алик Абрамович. Зав. сектором - кандидат сельскохозяйственных наук Пётр Маркович Катречко. Чем занимались там женщины, мне так и не стало известно, а вот Алик Абрамович разрабатывал случной станок дя свиноматок. Сейчас я об этой крнструкции говоить не буду, а вернусь к юбилею Когана-Воьмана. Прошло мероприятие великолепно. Я не представлял себе, что наши сотрудники так прекрасно пишут стихи. Для Когана-Вольмана и его лаборатории были написаны "тонеки" Продолжение следует.:-D
Ирина:
Но про станок уж, пожалуйста, напиши)))))) Смешно)))))))) Они чтоль сами не могут?)))(fr)(md)
Эдуард:
К "случному станку Абрамовича" я вернусь через пару, максимум через несколько сообщений. А сейчас вернусь к юбилею Когана-Вольмана. После торжественной части были зачитаны "тонеки", выдержку из которых я привожу:
То не к бабочкам на случку Кенигсберга повели,
То Левон целует ручку раскрасавице Лили!
То не Лиля Рабинович подъедает свежий кекс,
Это Алик Абрамович изучает свинский секс!
То не хряку Алик спьяна вдруг одел презерватив,
Это Когана-Вольмана поздравляет коллектив.
Ну и конечно навеселились так, что когда возвращались домой, то Ваш покорный слуга вместе с Надей Онищенко на весь трамвай пел песню Давида Тухманова "С той горы, где зимняя прохлада..." Но, подходя к дому, я себя сконцентрировал. В 10 часов вечера я был уже дома. Люся мне сообщила, что ко мне приходили с завода "Продмаш" и попросили позвонить главному инженеру, что я и сделал на следующее утро. Продолжение следует.
Эдуард:
На следующее утро я, не заходя в Агроприбор, позвонил с телефона-автомата Олегу Викторовичу Муратову, он попросил меня сразу же к нему подъехать, если, конечно это возможно. Я прикинул, что после вчерашнего врядли кто замаетит моё отсутствие, и поехал на завод. Оказывается, нужно рассчитать несущуюметаллоконструкцию для крыши пристройки, которую будут делать для одного из цехов. И сразу же мы составили договор на эту работу. Вернулся я в Агроприбор чуть позже после обеденного перерыва. А меня ждут. "Где ты пропадаешь?", возмущается Володя Рыбак. Тут после вчерашнего опохмелиться надо, а без тебя дело не пойдёт. Вот и ждут тебя все." Оказывается, опять была заготовлена выпивка и закуска. К счастью, Люся в этот день работала на второй смене, то есть до 10 часов вечера в читальном зале, и поэтому моего участия в застолье она не заметила. Продолжение следует.:-D
Эдуард:
А дальше пошла стабильная жизнь, которая увы продолжалась недолго. 19 марта умер наш сосед по коммунальной квартире, тот самый дядя Миша, с которым мы вместе купали сопротивляющего кота Мордана. Об этом я рассказывал в клубе барона Мюнхаузена. Несколько дней тому назад его увезли в больницу с подозрением на инфаркт, а в понедельник 19 марта он скончался. Ничего не могли сделать. Об этом я узнаю лишь вечером. А утром, когда я пришёл на работу, я узнал ещё одну ужасную новость. Наши директор, главный инженер и начальник отдела снабжения находились в командировке. В субботу, 17 марта они должны были самолётом лететь в Одессу. И этот самолёт разбился. Георгий Израйлевич Коган-Вольман тешил себя надеждой, может быть они летели не тем самолётом. Но в понедельник утром никто из них не пришёл на работу. А через три часа стало известно, что все трое погибли. Наши сотрудники пришли в ужас.Продолжение следует.
Эдуард:
В среду я был на похоронах дяди Миши, а в субботу хоронили трёх руководителей Агроприбора. После этого в 1979 году таких ужасов больше не было, но начались другие неприятные последствия. На хозяйстве остался зам. директора по науке Сергей Дмитриевич Ивахненко. Его внешний вид производит такое впечатление, как будто он спит на ходу. Поэтому достаточно острый на язык Володя Рыбак называет его "спящей красавицей". Он (Ивахненко) очень надеется на то, что он станет директором. Поднял Голову и Пётр Маркович Катречко. Он начал разборки с Коганом-Вольманом. Как зав. сельскохозяйственным сектором, он не хочет зависеть от Когана-Вольмана. И он поднял вопрос о том, чтобы его сектор существовал как самостоятельная единица. И он своего добился, не понимая, что подписывает себе приговор. Ивахненко, как и. о. директора, быстро оформил самостоятельность Катречко приказом. Мечта Катречко сбылась. Продолжение следует.
Эдуард:
Коган-Вольман объявил на собрании, что Катречко ему больше не подчиняется как непосредсвенному начальнику, но пордолжает ему подчиняться как заместителю начальника отдела Всесоюзного Института приборов. С другой стороны все финансовые разборки по тематике этого сектора Катречко будет утрясать сам, Коган-Вольман больше не будет принимать в этом участия. Пока сектор был в непосредственном подчинении у Когана-Вольмана, жизнь там была спокойной. С получением самостоятельности Катречко увидел другую сторону этой прелести. И. о. директора Ивахненко стал подымать вопросы такого плана: А чем, собственно говоря, занимается Катречко и его люди в секторе? И чем занимается Абрамович? Случным станком? А что это такое и зачем это нужно? Нашему и. о. директора всё объяснили. И тут уместно дать описание того самого устройства, которое благоприятствует интимному отношению между свиньями. Продолжение следует.
Эдуард:
Представьте себе автоприцеп, и на его несущей части смонтирован - назовите как хотите - контейнер или фургон. В задней торцовой стенке предусмотрен вход для свиней, а в передней - выход для них. Внутри контейнера поддерживаются определённые параметры воздуха (температура, влажность, давление и т. д.). Во внутреннее пространство контейнера вводится газообразный аттрактант (завлекатель), благодаря которому у свиноматки появляется желание в этот контейнер войти. Дорожка, по которой идёт свиноматка в контейнере, ограждена с двух сторон перилами. Дверки выхода при этом остаются закрытыми. Когда свиноматка оказывается у выхода, срабатывает затвор, и свиноматка не может больше вернуться назад. Далее, опять таки с помощью аттрактанта, в контейнер впускают партнёра, который, естественно не спрашивая согласия свиноматки, оплодотворяет её. После этого обоих выпускают через выход. Продолжение следует.
Эдуард:
Сергей Дмитриевич Ивахненко долго никак не мог понять, а зачем это нужно? Почему свиньи не могут заниматься своей любовью просто так, в нормальных природных условиях? Сергею Дмитриевичу объяснили, что благодаря этому устройству прирост поросят будет реализовываться в плановом порядке, а так как животноводство у нас плановое, то эта тема себя оправдывает. Сергей Дмитриевич в этом сомневался, но в конце концов эту тему решил оставить в общей тематике Агроприбора. Но когда он узнал, что девочки в секторе Катречко пишут какие-то технологические карты по зерну, он заартачился. Он совершенно не понимал, что это такое. Я не могу об этом ничего рассказать, потому что для меня смысл этой темы также совершенно не ясен. Но Катречко провёл эти темы через подобранного заказчика, и благодаря этому темы с технологическими картами остались в плане. Ну а я получил ещё одну тему. Продолжение следует.
Эдуард:
Дело в том, что после гибели Агроприборовского руководства наш лучший сотрудник, Валентин Саченко, подал заявление об уходе. Свой уход он объяснял так: без прежнего директора Александра Дмитриевича Волкуна Агроприбор либо полностью развалится, либо полностью деградирует, либо полностью поменяет свою тематику. Валентин не хочет дождаться этого момента, и поэтому уходит. Он как раз начал работать над темой "Установка для исследования физико-механических свойств плодов." С его уходом эта тема перешла ко мне. Ну и только в 1979 году я сделал по этой теме две публикации в журнале "Механизация и электрификация сельского хозяйства" и одну публикацию в журнале "Консервная и овощесушильная промышленность". Ну а в агусте месяце, когда я был в отпуске, мне сообщили ещё одну новость. Из Ленинграда звонила Надежда Львовна и рассказала, что Евгений Маркович Шумаков уже на пенсии. Продолжение следует.
Эдуард:
Вот так, когда нужно делить хлеб и деньги, не смотрят ни на что. Отправили на пенсию профессора биологии - учёного с мировым именем. Теперь заказчика будет представлять другой сотрудник ВИЗРа - Эрнест Иванович Заар. Он считается русским, говорит, что его мама эстонка, люди говорят, что на самом деле он немец. В середине августа нужно было закрывать очередной этап темы по яблонной плодожорке в Крымском опорном пункте ВИЗРа, куда и состоялся большой заезд, достопочтенный Георгий Израйлевич Коган-Вольман на неделю отозвал меня из отпуска, и я тоже оказался в опорном пункте. Там я и познакомился с Зааром. Роста он был очень высокого, лицо его вызывало симпатию. Но принимал работу он довольно строго. Больше всего доставалось Толе Алексееву с его "пространственным монтажом". Но тем не менее Георгий Израйлевич так заговорил Заара, что тот всё подписал. Продолжение следует.
Эдуард:
"Вообще не надо было подписывать", бурчал Эрнест Иванович. "Но Эрнест Иванович", отвечал я, в какой стране мы с Вами живём? В советской, где экономика плановая. Так как мы должны от Вас получить деньги, точно также Вы нам должны перевести деньги, иначе эти деньги для ВИЗРа просто пропадают. Так что другого варианта нет." И так как Эрнест Иванович человек с диссидентским душком, он быстро согласился с моим высказыванием. В ходе беседы с ним на различные темы, Эрнест Иванович рассказал мне, что он хочет сделать несколько публикаций, посвещенных зависимости скорости размножения яблонной плодожорки от так называемой суточной суммы эффективных температур и других параметров окружающего воздуха. И дальше Эрнест сказал: "Вобщем так, Эдуард. Я делаю всю биологическую часть, а Вы - математическую обработку. И у нас получится несколько совместных публикаций в трудах ВИЗРа." Продолжение следует.
Эдуард:
И мы в дальнейшем подготовили публикации, которые попали не только в труды ВИЗРа, но и в труды научной конференции по защите растений, которая состоялась в Ялте в июне 1980 года. До последней декады декабря жизнь у меня шла более или менеее стабильно. В начале декабря я опять был в Киеве на семинаре лекторов общества "Знание". А вот 24 декабря у меня возникли неудобные для меня проблемы. Я не рассказал ещё об одном нашем старшем научном сотруднике - Олеге Евгеньевиче Римарчуке, который занимался приборами для оценки качества риса. И так случилось, что к последней декаде декабря он заболел сильным гриппом. Ещё об одном событии я забыл рассказать. В августе 1979 года у нас появился новый директор - Фёдор Фёдорович Войников, бывший директор завода поршневых колец. Наш зам. директора по науке с появлением Войникова уволился сразу. Он устроился начальником НИСа в ВУЗе. Продолжение следует.
Эдуард:
И как раз Коган-Вольман уехал в Москву. Володя Рыбак исполняет обязанности зав. лабораторией. И вот в такой ситуации мне становится известно, что тему, касающуюся прибора для оценки параметров зёрен риса, нужно окончательно закрыть, то есть нужно подписать акт о завершении темы, а главное, документ о перечислении денегАгроприбору. Заказчик - научно-исследовательский институт риса в Краснодаре. Об этом приборе я никакого представления не имею. Но мне уже намекают, что скорее всего в эту командировку поеду я. В понедельник, 24 декабря, в конце дняВолодю вызывают к директору на совещание.На следующее утро мне говорят официально, что я еду в командировку. Все нужные мне финансовые бумаги готовят для меня девочки из планового отдела. Начальница планового отдела мне говорит, чтоб я не волновался, она думает, что всё подпишут. Но меня ждут ещё два сюрприза. Продолжение следует.
Эдуард:
Первый сюрприз из ряда вон выходящий. Оказывается, прибор ещё полностью не изготовлен и в институт риса не отправлен. Я вспомнил ситуацию, когда Заар принимал установку оборудованияв Крыму. Заар был недоволен технической стороной монтажа, но формально был выполнен весь объём требуемых работ. Плохо, но выполнен. Можно было говорить о подписании документов и при этом о чём-то договариваться. Здесь же формально не выполнены условия договора. Чем я буду аргументировать, и что я буду доказывать? Как говорят немцы, это хороший вопрос. И второй сюрпиз - поближе к обеденному перерыву позвонила секретарша, и попросила зайти к директору. "Так как Вылетите в Краснодар, я Вам даю ещё одно не такоеважное задание", сказал директор. "Вы заедете в институт табака и махорки, там нужно взять протокол результатом испытаний прибора для техно-химического контроля табака." Продолжение следует.
Эдуард:
"И этот протокол Вы нам привезёте. Но в первую очередь занимайтесь институтом риса", сказал директор. "А кстати, как я до Краснодара доберусь? Ведь сейчас с билетами проблема!" "А так сделаем", ответил Войников. "Завтра в 8 часов утра Вы должны быть в аэропорту. И там ждите. Вас по радиопригласят к справочному бюро или к дежурному администратору. И все вопросы решат." В конце дня Алик Байтальский дал мне несколько полезных советов. И на следующее утро я был в аэропорту в назначенное время. Это была среда, 26 декабря. Жду. Уже 9 часов утра, а сигналов никаких. Звоню директору. Секретарша берёт трубку и говорит мне: "Всё известно, ждать в аэропорту. Вами занимаются." До половинны одиннадцатого я ждал. Наконец меня пригласили к справочному бюро, где меня ждал наш инспектор отдела кадров. Он повёл меня к дежурному администратору, и через полчаса мне был выписан билет. Продолжение следует.
Эдуард:
Я позволил себе поинтересоваться, а как же я возьму билет обратно в Одессу. Наш инспектор отдела кадров мне объяснил: "Обратитесь в службу снабжения, там есть такой Гордейчук, у него связи с Краснодарским аэропортом, он сможет организрвать Вам билет." Мне в этот день "повезло". Отправление самолёта в Краснодар на пару часов задержали, лишь в шесть часов вечера я был в Краснодарском Аэропорту. В 8 часов вечера я был у Института табака и махорки, напротив находится гостиница "Мотель". Место для меня нашлось, но при условии, что к утру я это место освобожу. На следующее утро, в четверг, 27 декабря я был в Институте табака и махорки в кабинете у зам. директора по науке Наливко. Он сразу вызвал начальника отдела, в котором занимаются нашим прибором, мы побеседовалии договорились, что вечером протокол испытаний будет готов. И я поехал в Институт риса. Продолжение следует.