Наши воспоминания

adv1

adv2

Эдуард: 

Ведущим предприятием мы выбрали Черкасский машиностроительный завод имени Петровского, на котором работал мой сокурсник Толя Титарчук, находящийся в данный момент времени в Черкассах. Сразу же после разговора с Владимиром Александровичем я созвонился с Титарчуком, он попросил меня вечером позвонить ему ещё раз. Во время вечернего телефонного разговора Анатолий меня заверил, что завод согласен быть ведущим предприятием по моей работе. На следующий день я исправил все документы, связанные с этим вопросом, заменив Одесский завод "Продмаш" на Черкасский машиностроительный завод им. Петровкого. И на следующий день я снова посетил господина Плотникова. На этот раз он был более сдержанным. Пересмотрев все документы, он сказал: "Всё правильно, но рисунки в диссертации недостаточно контрастные. Наведите их тушью или хотя бы чернилом, и приходите." Продолжение следует.

Эдуард: 

И я сразу помчался в центр города, тогда там был фирменный магазин авторучек, и там я купил авторучки с чёрной пастой и стержни, которые дают тонкие волосяные линии. Приехав в общежитие, я сразу же начал наводить рисунки чёрной пастой. Я должен был всё успеть сделать до следующего приёмного дня, пока следы ещё горячие. И поэтому я две ночи не спал и два дня подряд ничего не ел. Спустя эти два дня, я сразу же утром поехал на господина Плотникова посмотреть. Не глядя на диссертацию, Плотников завизировал моё заявление, передал моё дело Любови Александровне и сказал: "Любовь Александровна, посмотрите его диссертацию на предмет того, как он навёл рисунки тушью". К счастью, Любовь Александровна перелистала мои все три экземпляра диссертации бегло, третий эземпляр она мне вернула, а два других экземпляра оставила у себя. Продолжение следует.

Эдуард: 

Потом она сказала: "Придёте ко мне на следующей неделе в приёмный день." Я так и сделал. В первый же приёмный день следующей недели я к ней явился в 3 часа дня. Любовь Александровна вернула мне мои документы и две диссертации и сказала: "Несите в малый Совет." Кажется лёд тронулся. На моём заявлении была резолюция проректора по научной работе: "В Учёный Совет факультета "К"". Там уже всё проще. В этот же день я нашёл технического секретаря Малого Совета, Нину Андреевну. Тоже характеруньчик не будем спорить, но по сравнению с Любовью Александровной - ангел небесный. Она взяла у меня документы, и сказала, что дату защиты мне установит уёный секретарь Совета, Леонид Николаевич Колобов. Но это будет уже в начале весеннего семестра. Итак, я уже почти полностью готов к защите. Окончание следует.

Эдуард: 

Почти, потому что я должен закрыть ещё две позиции, а именно: автореферат и доклад на ведущем предприятии. Но так как срок пребывания в аспирантуре закончился, то я должен взять направление на работу и устроиться. В феврале месяце я должен приступить к работе. В секторе аспирантуры я получил направление в Павлодарский индустриальный институт (ПИИ), после чего 21 января 1973 г. я уехал в Одессу. Ну а дальше? Конечно защита диссертации состоится, но об этом мы поговорим уже в следующих воспоминаниях уже не одессита и не москвича, а павлодарца. До скорого!

Эдуард: 

Итак, после 20 января 1973 г. я приехал в Одессу. Своей семье я поведал свои планы поездки в Павлодар. Мама и Люся посчитали это неправильным. Они говорили, что нужно сначала отпечатать автореферат и доложиться на ведущем предприятии, и лишь потом ехать в Павлодар. Совсем другой точки зрения придерживался мой отец. Он сказал: "Вы всё воспринимаете однобоко. Вы забываете, что наша родная партия курьирует всё,и особеннонаучное образование. Представьте себе, Эдик делет доклад на ведущем предприятии. А парторг предприятия задаст вопрос: "Где Вы работаете в настоящее время?" Одно дело, когда Эдик уже преподаватель ВУЗа, и совсем другое дело, если Эдик непонятно кто. Я считаю, что Эдик должен выйти на доклад уже преподавателем. И тем более это очень важный момент при защите диссертации. Другое дело, ты Эдик долженпри устройстве в ВУЗ всё рассказать ректору." Продолжение следует.

Эдуард: 

Далее отец продолжил: "С ректором Павлодарского института должно быть всё оговорено, когда и на какой срок он отпустит тебя в Москву.И лишь после этого ложить ему на стол заявление о приёме на работу." Так и решили. Стали собираться в Павлодар. Люся решила меня держать в поле зрения и посмотреть, как я там устроюсь. На работе она оформила отпуск на месяц. И в первых числах февраля мы поехали в Павлодар через Москву. До Казанского вокзала настроение у Люси было бодрое. Оно стало у Люси ухудшаться, когда мы вошли в купейный вагон поезда "Москва - Павлодар". "И это купейный вагон?", спросила Люся у проводника. "А в Павлодар другие поезда не ходят!", ответил он. В купе были мы одни. Люся была этим поездом ужасно недовольна, но до Урала поездка была более или менее сносной. Неприятности начались после Урала. Продолжение следует.

Эдуард: 

Температура воздуха за Уралом была изрядно низкой - почти 30 градусов мороза. А так как в купе всё-таки было тепло, то привело это к тому, что оконное стекло лопнуло. К счастью, в другом купе были свободные места, и проводник нас туда перевёл. Но это было не всё. Через некоторое время проводник торжественно объявил, что в туалете из-за обледенения лопнул унитаз, и что пассажиры в случае необходимости должны пользоваться туалетом в соседнем вагоне. Это объявление "обрадовало" Люсю окончательно. "Это куда и как мы едем?!", воскликнула Люся. На её отчаянный вопрос ответила наша весёлая попутчица: "Вся наша страна так живёт и так разъезжает. Это вы привыкли - Москва, Одесса и тому подобное. Москва - город представительства, Одесса - портовый город, туда постоянно приезжают иностранцы. А Павлодар, например, никому показывать не надо." Продолжение следует.

Эдуард: 

Далее она продолжала: "Павлодар - город небольшой. Но ни в центре, ни в районе застройки новыми домами вы не будете чувствовать, что вы находитесь на периферии." "А как с продовольственным снабжением?", спросила Люся. "Далеко не наилучшим образом", ответила попутчица. "Но с голоду никто не умирает." "И как это всё дальше будет?", спросила Люся уже у меня. "Собственно говоря", ответил я, "ты едешь со мной для того, чтобы посмотреть, как я устроился. Я поработаю здесь символическое время, потом я поеду в Москву, где закрою все позиции подготовки к защите, по ходу дела будет заезд в Черкассы. А ты это время будешь в Одессе. Ну и я выкрою несколько дней времени, заеду в Одессу, и мы на семейном совете всё это обсудим. Сейчас я должен сконцентрироваться на защите, и весь быт у меня на плане самом последнем." Продолжение следует.

Эдуард: 

Когда до Павлодара оставалось ещё несколько станций, в купе появился ещё один пассажир. Очевидно, это был какой-то павлодарский партийный функционер. Поезд должен был прибыть в Павлодар в 14 часов 30 минут по московскому времени. Но он опоздал на 3 часа. Когда мы приехали, в Павлодаре было уже половина девятого вечера. Функционера ждал микроавтобусик. Неожиданно он предложил нам свои услуги, он довёз нас до гостиницы "Иртыш". Когда мы подъехали, он даже проводил нас к дежурному администратору гостиницы. И тут конечно одно кукарачество вылезло: мой паспорт без прописки! Администраторша согласна поселить Люсю, но не хочет поселять меня. К счастью вмешался функционер. Он сказал администраторше: "Не валяйте дурака! Человек приехал на работу в институте. Сейчас поздний вечер, где он возьмёт прописку?" Продолжение следует.

Эдуард: 

Очень нехотя, но администраторша поселила и меня. При условии, что я на следующее утро освобожу гостиницу. Так мы и сделали. Утром, 8 февраля мы направились в Павлодарский индустриальный институт. Когда мы вышли на нужной остановке, мы увидели здание механико-технологического и машиностроительного факультетов. Мы вошли в здание. У первого встречного в вестибюле я спросил, где мы можем найти ректора, на что человек ответил: "Вам нужно перейти через дорогу и вы увидите три одноэтажные избушки. В средней избушке и находится администрация института." Люся сказала мнес иронией: "В солидный ВУЗ тебя направили работать!", на что я ей ответил: "А ты думала, в какой ВУЗ меня отправят работать? В МАМИ? Или в Лениградский технологический? Конечно, по распределению направляют в такие ВУЗЫ!" Конечно, Люся была недовольна. Продолжение следует.

Эдуард: 

Пока мы очень любезно беседовали друг с другом, мы дошли до средней "избушки на курьих нохках" и нашли приёмную ректора. Секретарши в приёмной не было, и мы постучались к ректору в дверь. Никто не ответил. Тогда мы вошли просто так. По кабинету расхаживал туда-сюда огромный мужик. Я принял бы его за грузчика. Примерно через полминуты он заметил нас. "А почему вы приходите не в приёмные часы?", спросил он. Я ответил, что я направлен на работу в Павлодарский индустриальный институт, и что моя жена приехала со мной. Пересмотрев мои документы, ректор, Евгений Ефимович Мирошник, поинтересовался, в каком состоянии у меня автореферат. Я ему объяснил, что сейчас рукопись автореферата находится на экспертной комиссии, что срок защиты диссертации пока не установлен, но ориентировочно защита должна состояться через полгода, плюс-минус месяц... Продолжение следует.

Эдуард: 

После этого начал говорить ректор. Его речь была настолько замедленной, что я понял: ректор после хорошего перепоя. "Пойдёте Вы трудиться", начал он, "на кафедру ТММ и ДМ. Сейчас Вы пойдете в отдел кадров, инспектор отдела кадров Вам объяснит что делать. Потом Вы познакомитесь с зав. кафедрой ТММ и ДМ Игорем Афанасьевичем Деревичем и с деканом машфака Вадимом Андреевичем Пальговым. А проректор по хозчасти организует Вам жильё. Что касается Ваших диссертационных дел, Вы должны буквально завтра созвониться с научным руководителем и с Вашим оппонентом. В зависимости от срока встречи с ними мы оформим Вам стажировку на соответствующий срок. Вобщем, приступайте к делам, а если возникнут вопросы, милости прошу, заходите ко мне." В конце беседы ректор говорил очень любезно. После этого мы с Люсей пошли в отдел кадров. Продолжение следует.

Эдуард: 

Инспектор отдела кадров, Марья Михайловна Глига,довольно добродушная женщина, выдала мне бланк заявления. Я должен был заполнить его, указав просьбу, принять меня на работу в должности старшего преподавателя. На этом заявлении я должен был собрать визы: зав. кафедрой, декана, главного бухгалтера и военкомата. С Деревичем и Пальговым я решил эти вопросы быстро. Главбуха не было на месте, мне сказали, что он будет в понедельник, без него ничего не решается, хотя в бухгалтерии есть его заместительница, Анна Карловна. "А если он умрёт?", спросил я. "Вот когда он умрёт, тогда я его изаменю, а пока Вам придётся ждать его до понедельника", с ехидной улыбкой ответила Анна Карловна. Дальше мы с Люсей разделились. Люся пошла устраиваться в общежитие, а я поехал в военкомат. В военкомате меня ждал сюрприз, подошёл срок медицинского переосвидетелсвования. Продолжение следует.

Светлана: 

вот что меня особенно радует в воспоминаниях, так это.....

КАКАЯ ДРУЖНАЯ СЕМЬЯ!(F) (F) (F) (F) (F) (F) 


Эдуард: 

Мне выдали бумагу, на которой я должен был собрать подписи врачей, проводивших обследование, и на этой же бумаге должно было быть указано заключение терапевта. После содержательной беседы с девицей из военкомата я заехал в общежитие. Люся уже получила ключи от комнаты. Комната была на первом этаже. Но с одной стороны был медпункт, а с другой стороны буфет, который оказался для Павлодара довольно приличным. Я сразу зашёл в медпункт к врачихе и спросил, не может ли она мне ускорить эту военкоматскую бумагу. Она ответола, что не может, но позвонила в поликлинику, после чего посоветовала мне завтра пряма с утра итти в лабораторию и сдать анализ крови. Завтра - это в пятницу. Ну а пока я иду к зав. кафедрой для более детального разговора. Люся, не запомнившая его фамилию, переспросила меня: "Идёшь к этому...Кошеневичу?" Продолжение следует.

Эдуард: 

Поэтому в дальнейшем Игорь Афанасьевич и получит прозвище "Кошеневич". Я с ним встретился, он мне вручил расписание моих лекций, лабораторных занятий, а также групп с курсовым проектом. У меня будут энергетики-вечерники, а также стационар механико-технологического факультета. Занятия начинаются в понедельник. Я ему сказал, что на мне ещё висит военкомат, на что кошеневич мне ответил, что приказ на моё зачисление старшим преподавателем будет оформлен 8 февраля, и поэтому я могу уже читать лекции, а в свободное время заниматься бумагами. Я предупредил Кошеневича, что я должен быть в Москве, на что он ответил, что он уже в курсе дела, и что "этот вопрос мы решим". На этом наш разговор с Кошеневичем закончился. Когда я вернулся в общежитие, вахтёрша мне сообщила, что в комнате напротив такжеживёт преподаватеь. Продолжение следует.

Эдуард: 

Таким образом мы познакомились с семьёй Климовых и быстро подружились. Володя Климов был аспирантом в Новочеркасском политехническом институте, уже защитился и ждёт утверждения в ВАКе. Ему дали нагрузку на двух кафедрах: на кафедре двигателей внутреннего сгорания и на нашей кафедре, гдеон будет читать детали машин. Конечно наша встреча была отмечена бутылочным образом. На следующее утро я пошёл в лабораторию поликлиники, сдал анализ крови и успел пройти всю бригаду врачей, кроме терапевта. Ответ по анализу будет лишь во вторник. Поэтому раньше вторника я к терапевту не попаду. Освободился я в 2 часа дня, и пошёл звонить своему шефу. Время подходящее - с Москвой 3 часа разница во времени. И вот телефонистка соединила меня с шефом. "У меня для Вас неприятная новость", сказал Владимир Александрович. Продолжение следует.

Эдуард: 

Пауза в разговоре продолжалась считанные секунды, но они мне казались часами. Далее шеф продолжил: "Звонил Ваш оппонент, Рубен Вагаршакович Вирабов. Он считает, что вторую главу, касающуюся теории приближения функий, нужно исключить." "Так это и есть неприятная новость?", переспросил я. И, не дав возможности шефу говорить, продолжил: "Нет проблем. Глава будет убрана." "А чем же Вы восполните объём Вашей работы?" "Тоже нет проблем. У меня уже были мысли по этому поводу. Пока я встречусь с оппонентом, я успею со своими мыслями переспать, и всё будет откорректировано." Владимир Александрович ответил: "Как вы и договаривались, Рубен Вагаршакович Вас ждёт в первых числах марта. Приезжайте. И ещё хорошая новость: Ваша защита состоится 18 июня. Итак, ждём Вас в Москве." Установленный срок защиты конечно меня обрадовал. Продолжение следует.

Эдуард: 

Но я теперь знаю - 18 июня я должен выйти на защиту. К тому же этот день - понедельник, который я не люблю. Теперь до 18 июня я буду находиться в постоянном напряжении. Кроме того, Володя Климов мне сказал, что лишь после защиты начинается возня с бумагами, сопровождающаяся сплошной беготнёй. А 18 июня ужепопахивает отпускной компанией. Вобщем после переговоров с Москвой я пришёл домой, было уже 4 часа дня,а Люся мне говорит: "Эдька, приходила к тебе девица, она сказала, что её прислал Кошеневич, он просит тебя к 6 часам прийти на кафедру, будет приём экзаменов у задолженников." Ваш покорный слуга пообедал, и пошёл на кафедру. Там Кошеневич уже собрал всех пркподавателей, у кого задолженники, каждый будет принимать экзамены у своих студентов. Ну а меня, подключили в помощь к старшему преподавателю Игорю Сергеевичу Теплову. Продолжение следует.

Эдуард: 

И тут вошёл довольно интересный мужчина, брюнет выше среднего роста и достаточно плотного телосложения. Мне он представился как декан механико-технологического факультета Алексей Иванович Яковлев. Он мне кратко изложил обстановку. Отчислять студентов нельзя. И поэтому декан надеется, что у нас с ним будет взаимопонимание в отличие от Теплова. После этого я начал принимать экзамены. Речь шла конечно о тройке или о двойке. Я принял экзамен у 15 студентов. Лишь одному я поставил двойку. У него первый вопрос так и не был отвечен, второй вопрос касался межосевого расстояния в зубчатой передаче. Я ему донельзя упростил этот вопрос, оговорив условие: передача некорригированная. И он написал формулу: Межосевое расстояние равно модулю, умноженному на число зубьев. Он забыл это произведение разделить на два. Я решил ему помочь. Продолжение следует.

Эдуард: 

И язадал ему наводящий вопрос: Что при этом складывается, радиусы или диаметры? Крутившаяся в помещении наша лаборантка Галя (она как раз приходила ко мне домой), учившаяся на вечернем, подала ему какой-то знак. Я закрыл глаза на эту подсказку. Студент выдавил из себя, что складываются радиусы. И тогда я его спросил: "А как же определить радиус окружности, если известен её диаметр?", на что он ответил, что он должен подумать. Я разрешил ему подумать, и наконец получил ответ: пи дэ квадрат, делённое на четыре. Я посоветовал молодому человеку разобраться в геометрии за шестой класс, а потом прийти на экзамен. Вот в каких случаях я ставил двойки. Ну а Теплов за это время принял 5 судентов, четырёх из них он отправил на повторную подготовку. На следующее утро (это была суббота) я пошёл на кафедру. Я написал заявление на стажировку. Продолжение следует.

Елен: 

очень мило!!! (fr)(*)(F)

Эдуард: 

Кошеневич довольно быстро завизировал мне это заявление. И как раз в это время вошёл Теплов. Увидев меня он буквально прорычал: "Здравствуйте!" Поковырялся в своём письменном столе и вышел. Я поинтересовался у Кошеневича, почему Теплов такой злой. И Кошеневич мне ответил: "А, Вы ещё ничего не знаете. Теплов положил на стол заявление об уходе. Да, я забыл сказать, в связи с этим Вы возьмёте поток машиностроителей-вечерников, оставленных Тепловым. А Ваших студентов стационара возьмёт Валентина Андреевна Верхотурова." Меня такое решение вполне устраивало, так как днёму меня занятий не будет, и я смогу заниматься диссертатионными делами. И я пошёл со своим заявлением к декану факультета. Пальгов мне завизировал заявление сразу, после чего я пошёл знакомиться с проректором по учебной работе, Каратаем Джусуповичем Курмановым. Продлжение следует.

Эдуард: 

Внешне состоялось приятное знакомство. Вначале беседа проходила очень хорошо. Но как только я ему показал заявление на стажировку, он сразу сделал кислую мину. И он сказал: "Как я могу визировать такое заявление, когда Вы ещё на работу не оформлены? Вот закончите подготовку Вашего заявления о приёме на работу, сдайте его в отдел кадров, тогда приходите ко мне с заявлением на стажировку." И вроде аргументы у него правильные, но я понял: со стороны Курманова будет тягомотина и кишкомотство. И я сразу же заявился к ректору, игнорируя в наглую предостережения его секретарши. Открыл дверь вошёл, и спросил, можно ли с ним говорить. Довольно нелюбезно ректор ответил: "Раз Вы уже зашли, рассказывайте, что у Вас. Не выгонять же Вас теперь." И я рассказал о своём разговоре с Курмановым. "Формально он прав", сказал ректор. Продолжение следует.

Эдуард: 

И дальше состоялся такой диалог:

- Не может пускаться в дело заявления человека, который ещё в институте не числится. Вы в Москву звонили?

- Звонил.

- Когда Вы собираетесь в Москву?

- 5 Марта.

- У Вас в распоряжении больше двух недель времени. Почему такая дерготня?

- А потому что проректор по учёбе всё ведёт к тому, чтобы не оформить мне стажировку. И зав. кафедрой, и декан завизировали мне заявление без всяких вопросов, а у Курманова они сразу возникли. Интересно, себе он для защиты диссертации тоже такими темпами оформлял бумаги?

- Что Вас держит с оформлением на работу?

- Военкомат, который послал меня на медицинское обследование, И Ваш главбух, без которого всё замирает. Ведь достопочтенная Анна Карловна имеет право ставить вместо него визы. Почему не подписала?

- Ну, не завизировала. Ведь в понедельник будет главбух, и он всё Вам оформит.

Продолжение следует.

Эдуард: 

- Ну, а что касается проректора по учёбе, то Вас отпускает на стажировку ректор, Вас это устраивает? Это самое главное. Ведь Вы работали на производстве и знаете, как подписываются бумаги, иэто просто неприлично, с первого предъявления вот-так сразу всё подписать. Когда Вы закончите с врачами?

- Во вторник.

- Значит во вторник, максимум в среду, Вы возьмёте визу в военкомате. Отдадите в отдел кадров заявление,и после этого возьмёте визу у Курманова. Ну а если с Курмановым будут недоразумения, тогда уж придёте ко мне.

На этомразговор закончился.

После этого я пошёл домой, и мы с Люсей решили пройтись по павлодарским магазинам. На улице было 30 градусов мороза. Но рядом было несколько продовольственных магазинов. В один из них мы зашли. И там была в продаже курица. Пришлось постоять в очереди. И вот дошла очедь до Люси. Продолжение следует.

Эдуард: 

Подойдя к прилавку, Люся посмотрела одну курицу, потом другую, она не успокоилась до тех пор, пока не перемацала всех курей, потом опять попросила показать ей первую. А сзади люди уже нервничают. Я уже слышу высказывания: "Зажрались!" Я тогда Люсе шёпотом сказал: "Ты не на Одксском рынке. Люди уже нервничают. Может возникнуть скандал, чего ты не любишь. Поэтому бери любую курицу и мы уходим." Нехотя Люся взяла каую-то курицу, и мы ушли. В воскресенье мы посетили Павлодарский рынок. Люся удивлялась, как в тридцатиградусный мороз люди могут стоять за прилавками. Но, наверное, привыкли. После рынка мы встретились с Климовыми, они нам сообщили, что со вторника перебираются в преподавательское общежитие. Ну а в понедельник я пошёл знакомиться с главбухом, Иманом Гулиевичем Мамедовым. Он говорит, что он азербайджанец, но люди говорят, что он перс. Продолжение следует.

Эдуард: 

Он был очень красивый, но по его жёлтому лицу я понял, что у него проблемы с печенью. На моём заявлении он написал: "Оформить с месячным окладом 145 рублей". Я ему напомнил об оплате проезда из Одессы в Павлодар. Скривился, но распорядился оплатить. Сказал, что эти деньги я получу вместе с первой зарплатой. Напомнил даже, что за Люсей в течение трёх месяцев сохраняется право на оплату проезда. А вечером у меня состоялась первая лекция у студентов вечернегоэнергофака. Первые несколько минутя волновался, но потом "процесс пошёл". Главное у меня получилось: за мной студенты могут всё записать. А на следующий день пошёл я в поликлинику, мне удалось всё оформить, во второй половине дня я поехал в военкомат, и там наконец на моём заявлении поставили этот драгоценнейший штампик с визой. А в среду утром я отдал секретарше ректорасвоё заявление о приёме на работу. Продолжение следует.

Эдуард: 

Она зарегистрировала заявление, и я пошёл к Курманову уже с заявлением на стажировку. Он снова начал вертеть это заявление и так и сяк, уже взял ручку, чтобы поставить визу, а потом вдруг спросил: "А вы договорились с преподавателями, кто Вас будет заменять?" Я ему ответил, что конечно договорился. "Вот и подготовьте мне служебную записку за подписью зав. кафедрой. В ней должно быть указано, какой преподаватель и когда будет Вас заменять" И вобщем пришлось эту записку готовить. Не так просто это оказалось. Я должен был с преподавателями переговорить. Так я познакомился с Валей Верхотуровой, с Виктором Дахно и с Борисом Ю (Он кореец, поэтому его фамилия состоит из одной буквы). Верхотурова и Дахно без разговоров с заменой согласились, аЮ стал интересоваться, как мы будем академические часы делить. Продолжение следует.

Эдуард: 

Вошёл Кошеневич, и поинтересовался, до чего мы договорились. Верхотурова и Дахно подтвердили своё согласие меня заменить, Ю стал сомневаться в распределении часов. Кошеневич сказал: "Я сейчас развею эти сомнения. Вас, Ю, я включаю в число заменяющих преподавателей,и это всё будет оформлено приказом ректора. Через полчаса служебная записка была готова. Уже четверг. Понёс я все бумаги Курманову снова. Он взял все бумаги, и сказал: "Я должен всё это рассмотреть вместе с заведующей учебной частью." Я осмелился у него спросить, а что же там рассматривать. Он в свою очередь поинтересовался, когда я собираюсь ехать. Я ему назвал число - 5 марта. Я его конечно обманул. Билеты на самолёт я взял на 6 марта. Тут проректор перестал скрывать свою злость. "А чего Вы всё торопитесь?!", прорычал он. "Что, горит? У Вас больше недели времени. Вот 2 марта и будут готовы бумаги к приказу!" Продолжение следует.

Ирина: 

В длительном отсутствии есть свои позитивные стороны))) Прочла все взахлеб, как главы романа)))

Наталья: 

Я уже давно говорю, что пора публиковать...

Эдуард: 

Я нервничаю. Представляю реакцию Люси на такие события. И вдруг, когда я вышел из Курмановского кабинета, меня перехватила секретарша ректора и передала мне. что я должен зайти к проректору по хозчасти. Проректор сообщил мне, что мы с Люсей можем переселяться в преподавательское общежитие, в комнату №16. Мы с Люсей пришли в это общежитие и нашли кастеляншу Марью Евгеньевну, которая, как мне показалось, была не совсем нормальной. Она очень часто говорила стихами, потому и получила кличку "поэтесса". Когда мы ей сказали, что должны поселиться в комнету № 16, Марья Евгеньевна сказала, что эта комната занята некоторым Владимиром Зайкиным, и что он только что вышел. И описала его внешность. Мы с Люсей его быстро нашли. Он нам просто объяснил, что он не хочет выселяться из этой комнаты. Я ему предложил вместе пойти к ректору. Продолжение следует.

Эдуард: 

И, как ни странно, Зайкин согласился. И как раз у ректора были приёмные часы. В кабинете у ректора Зайкин с апломбом начал говорить, что он не хочет выселяться из этой комнаты, и что в зимнее время его не имеют право выселять. Ректор ему заметил: "Вас не выселяют, а переселяют в одноместную комнату №9, освобождённую Седекбаевым. Так как Вы расстались со своей супругой, Вам не нужна двухместная комната." Тут же ректор вызвал проректора по хозчасти и сказал ему: "В следующий понедельник в комнате № 16 должны быть Кенигсберг с супругой, а в комнате № 9 - Зайкин. Выполняйте моё распоряжение." Потом мне расскажут, что мои противники говорили обо мне: "Он же выжил Зайкина из комнаты". К истории с Зайкиным мы потом вернёмся. А пока Люся заинтересовалась, как же я поеду на стажировку? Она нервничает и на Павлодар настроена негативно. Продолжение следует.

Эдуард: 

Люся мне буквально делает дырку в голове. А что будет, если проректор вовремя не завизирует заявление? И с общежитием мы в подвешенном состоянии. Я стал успокаивать Люсю. Во-первых, всё принципиально договорено с ректором. И поэтому Курманов никуда не денется. Во-вторых, даже если он не подпишет, то я просто поставлю в известность ректора, и поеду в Москву просто так. Бумаги могут пройти по инстанции и без меня. И Зайкин никуда не денется. Ректор заставит его переселиться в другую комнату. С такой дискуссии началось у нас воскресенье. Но тут к нам пришли гости: Володя и Лена Климовы. Они уже живут в преподавательском общежитии. "Что же вы такздесь засели?", спросил Володя. "Давайте пойдём по базару и посмотрим кой-какого товару!" У Люси конечно такого желания не было, но она всегда с гостями соблюдает этикет. "Конечно пойдём", сказала Люся. Продолжение следует.

Эдуард: 

И мы пошли на рынок. Пока Люся с Леной ходили по так называемому мясному корпусу, Володя предложил мне расслабиться. И сразу же указал мне на винную точку. "А что же скажет мой издеватель?", спросил я. "А ничего не скажет. Не заметит. Сейчас 30 градусов мороза, а при такой температуре не пьянеют." И мы пошли в винарку. Там мы выпили по два стакана крепляка. Володя оказался прав. На воздухе я никакого опьянения не чувствовал. Люся ничего не заметила, или сделала вид, что не заметила. (Люся вполне могла бы работать инспектором ГАИ). Когда мы закупились, Володя сказал: "Давайте, относите домой эти примбамбасы, и приходите к нам!" И когда мы шли домой, Люся мне сказала, что она поняла, какую штучку мы с Володей сделали, но всё-таки решила к Климовым в гости пойти. И когда мы пришли, мы увидели, что в комнате у Климовых накрыт стол с выпивкой и закуской. Продолжение следует.(B)(B)(B)(B)(D)(D)(D)(D)

Эдуард: 

В качестве выпивки были поставлены одна поллитровая бутылочка водки и точно такая бутылочка коньячка. До вечера обе бутылки мы с Володей уговорили. Но так как Лена приготовила наредкость великолепную закуску, мы не чувствовали себя опьяневшими. Но Люся потом мне сказала, что закрыла на это глаза, потому что я нервничал с оформлением бумаг, и хотя бы на воскресенье должен был отключиться от всего этого. И вот настал понедельник, 26 февраля. После воскресных подвигов мы с Люсей проснулись в полдевятого утра. Пока позавтракали, было начало десятого. И вдруг приходит к нам комендант общежития и говорит: "Выможете уже перебираться в преподавательское общежитие. Зайкин уже выбрался из комнаты." И мы принялись за дело. Стали переносить вещи. Комната оказалась с балконом. Я стал лопатой вычищать балкон от снега, и вдруг слышу громовойголос со смехом. Продолжение следует.

Светлана: 

Опять интригует!!!*-) 

Эдуард! Тебе бы надо сценарии сериалов писать...получится!(Y) 

Эдуард: 

"Ну что, Кенигсберг? Попали мы с тобой в этот Павлодыр? Ха-ха-ха!" Смотрю я вниз и вижу - Лёня Колесников, у него закончилась аспирантура по кафедре технологии машиностроения в МВТУ. Лёня - человек небольшого роста, такой как я, но очень сильный, я сам видел, как он в спортзале одной рукой выжимал50-килограммовую штангу.Его жена Нина, на пару см выше его ростом, прозвала его "котёнок". Вобщем, уже как-то в общежитии скучно не будет.Нину он ещё не привёз, но предвидит, что Нина "очень обрадуется этому городу". Но об этом потом. Сейчас надо думать о стажировке. А от достопочтенного Курманова пока никаким движением не пахнет. Володя Климов мне сказал, что с середины следующей недели он с семьёйсъезжает на квартиру. А я ему предложил в ближайшее воскресенье отметитьнаше переселение и мой день рождения. Продолжение следует.(B)(B)(B)(B)(B)(B)(B)(B)(B)(^)

Эдуард: 

Котёнок тоже примет участие в этом мероприятии. Ну а во второй половине вторника пошёл я в приёмную ректора и решил поинтересоваться, что делается с моими бумагами. Секретарша стала кого-то вызванивать, после чего посоветовала мне обратиться к Софье Григорьевне, заведующей учебной частью. Когда я обратился к последней, она мне заявила, что она давно уже эти бумаги обработала. Когда я поинтересовался, попали ли эти бумаги к проректору по учёбе, она мне всунула эти бумаги и сказала: "Это нужно мне или Вам? Вот и несите эти бумаги к Курманову." Я пошёл к проректору. Очень нехотя он завизировал моё заявление, которое я и отнёс в отдел кадров. Дальше уже всё пойдёт автоматически. В субботу, 3 марта мне исполнился 31 год. Ну а в воскресенье мы отметили "новоселье", мой день рождения и предстоящую поездку в Москву. Продолжение следует.(B)(B)(B)(B)(B)(B)(D)(D)(D)(D)(D)(D)(C)(C)(^)

Эдуард: 

Ну а на следующий день (это было 5 марта) мы готовились к отъезду. Я встретился с Верхотуровой, Дахно и Ю и раздал им расписание своих занятий. 6 марта мы вылетели в Москву. В этот же день я Люсе купил билет в Одессу и посадил её на скорый поезд. Отправление поезда было в 22.00. Когда поезд ушёл, я решил пойти в гостиницу, которая находилась на Киевском вокзале. К моему большому удивлению там были места, и я обосновался в гостинице.На другой день я созвонился с Рубеном Вагаршаковичем Вирабовым и установил срок встречи - послезавтра. Договорились, что я приду к нему домой утром. Ну а за имеющиеся два дня я в типографии МВТУ отпечатал 1 экземпляр автореферата, этот контрольный экземпляр я отвёз в Облгорлитк Цырюльникову. Цырюльников взял этот экземпляр и назначил мне срок встречи - через неделю. Продолжение следует.

Эдуард: 

Ну а на следующий день я встретился со своим первым оппонентом Рубеном Вагаршаковичем Вирабовым. Должен сказать, что за короткое время пребывания в Павлодаре я не только обивал пороги руководства, но и написал ту часть работы, которую я собирался вставить вместо изъятой второй главы диссертации. Вирабов взял эту работу на просмотр, через несколько дней мы встретились с ним снова. Рубен Вагаршакович эту работу одобрил, но посоветовал показать её моему шефу, что я и сделал в течение двух дней. Так незаметно прошла неделя, и я встретился с Цырюльниковым. Мой автореферат был допущен к выходу в свет. Я повёз контрольный экземпляр в типографию МВТУ. Начальник типографии Виктор Ильич Крылов написал на моём контрольном экземпляре "Выход в свет разрешаю" и оставил этот экземпляр у себя. Мне Виктор Ильич сказал, что я смогу получить все экземпляры лишь через две недели. Продолжение следует.

Дмитрий: 

теперь читаю постоянно) интересно))(Y)

Светлана: 

(Y) :-D ;-) 
Дим! И не ты один!
Тут вся группа толпится.....топчется в ожидании новых страниц!
" В очередь.........дети, в очередь!":-D :-D :-D 

Эдуард: 

А ведь время нужно рационально использовать. И тут как раз меня находит Толя Титарчук. Он приехал в Москву чтобы сделать доклад на своём ведущем предприятии, а именно во ВНИЭКИПРОДМАШе. Завтра у него доклад. Он просит, чтобы я поприсутствовал на его докладе. Конечно я соглашаюсь. Я должен делать доклад на заводе, где работает Толя. Он в этот же день позвонил директору завода. Директор установил срок - 3 апреля. Ну а на следующий день я пошёл на доклад к Анатолию. Учёные мужья устроили ему настоящую головомойку. Одного из них я запомнил - его фамилия была Сергеев. Он всё время напирал на то, что члены Совета вот так простоне в состоянии разобраться в этой работе, нужно, чтобы кто-то один детально изучил эту работу и дал своё заключение. А я думал: "Неужели мне такое предстоит при моём докладе на ведущем предприятии?" Продолжение следует.

Эдуард: 

К счастью Толи Титарчука подавляющее большинство членов Совета Сергеева не поддержало. Сошлись на том, что работа Титарчука отвечает требованиям, предъявляемым к кандидатским диссертациям, Анатолий Александрович Титарчук заслуживает присуждения ему учёной степени кандидата технических наук, и к защите его рекомендовать. На другой день я уехал в Одессу. В Одессе меня ждала неприятная новость - мама болеет. У неё появилась аллергия на пыль от мела, она кашляет сухим кашлем,сейчас она на больничном листе и врачи говорят, что лекции читать она уже не сможет. Скорее всего маме придётся пойти на пенсию. Поэтому Люся говорит, что она со мной обратно в Павлодар пока не поедет. В Одессу я попал как раз на весенние каникулы, и много времени проводил с охламончиком Витюськой. Витя тоже принимал участие в моих делах. С ним в классе учится Нина Велехова. Её мама машинистка. Продолжение следует.

Эдуард: 

Все говорят, что она великолепно печатает диссертации на своей бумаге. Витя отвёл меня на квартиру к НинеВелеховой, я познакомился с её мамой Ларисой. Она согласилась за неделю отпечатать мою диссертацию, за это я заплатил ей 100 рублей. Телефона тогда у нас ещё не было. Ровно через неделю пришла к нам Нина, и передала, что моя диссертация готова и я могу её забрать. Когда я встретился с Ларисой, я увидел, чти диссертация отпечатана на великолепной финской бумаге. Лариса мне дала ещё 200 листов такой бумаги, чтобя на ней мог отксерить рисунки. Рисунки мне отксерили на заводе "Продмаш" с таким качеством, с каким размножают экспортную документацию. Я всё отсортировал и сдал в переплёт. Вписывать формулы я буду в Павлодаре. Так подошло время отъезда в Черкассы. Люся решила, что до защиты диссертации она останется с мамой в Одессе, а потом поедет со мной в Павлодар. Продолжение следует.

Эдуард: 

2 апреля уехал я в Черкассы. 3 апреля я доложился на Техническом Совете Черкасского машзавода им. Петровского. Там это всё было гораздо проще, чем у Толиво ВНИЭКИПРОДМАШе. Но протокол мне удалось получить лишь через пару дней. Получив протокол, на следующее утро я теплоходом поехал по Днепру до Киева, там я до ночи ждал скорого поезда "Одесса-Москва", и лишь на следующее утро я был в Москве. Сразу - в типографию МВТУ. Мой автореферат конечно не отпечатан. Обращаюсь к Виктору Ильичу и получаю ответ: "Большая загрузка. Ну ничего. Я потороплю. Приходите послезавтра." Я иду расстроенный на нашу кафедру. Поделился своими проблемами с доцентом Василием Александровичем Никоноровым.Он прокомментировал: "Да... По рабоче-крестьянски говорят "пошёл куда-то далеко", а на интеллигентном языке это значит "приходите послезавтра". Подойди лучше к нашему лаборанту Лёне Харапуту." Продолжение следует.

Эдуард: 

Мне конечно "повезло". Так как наша уважаемая Ника Алексеевна была в Ленинграде на конференции, лаборанты позволяли себе любые вольности, и мне пришлось часа три ждать, пока Лёня Харапут соизволил появиться. Но в конце-концов он пришёл, я ему изложил ситуацию, на что он ответил: "Нет проблем. Полтинник,и завтра после обеда заберёте авторефераты." И я дал ему полтинник. И Лёня своё слово сдержал. На следующий день я зашёл в лаборантскую кафедры, и для меня уже были приготовлены 150 экземпляров автореферата. Два экземпляра автореферата я должен сдать в Малый Учёный Совет Нине Андреевне. Она взяла два автореферата, посмотрела на обложки и вдруг говорит: "А Вы знаете, теперь поменялась научная номенклатура поВашей специальности. Теперь должно быть указано на обложке не 05.021, а 01.02.02. Меняйте индекс." Что же делать? Ведь обложка сделана типографским способом! Продолжение следует.

Эдуард: 

Дальше Нина Андреевна говорит в таком контексте: "Ничего не знаю, индексация должна быть в соответствии." Но разрешила вносить исправления вручную. Пошёл я в типографию с коробкой конфет и с нечеловеческими усилиями уговорил наборщицу отпечатать мне листик, полнлстью заполненный надписями 01.02.02. Бессонную ночь я провёл в общежитии МВТУ, наклеивая эти индексы на все экземпляры автореферата. (Наборщица мне сделада эти индексы на такой же бумаге, что и обложка автореферата). На другой день я сдал Нине Андреевне эти два экземпляра автореферата и подписал у начальника НИСа список адресов для рассылки автореферата на отзывы. Ближе к вечеру авторефераты были разосланы. Теперь я могу ехать в Павлодар. Из-за всех этих бюрократических задержек я с возвращением в Павлодар опоздал на неделю. Но я письменно сообщил Кошеневичу, что задерживаюсь. Продолжение следует.

Эдуард: 

Как говорят по немецки, normalerweise я должен был бы написать подобное сообщение ректору. Но какая-то интуиция мне подсказывала,ректора не трогать. Итак, я вернулся в Павлодар ровно в середине апреля. Пришёл я домой как раз в ночь с субботы на воскресенье. На двух авторефератах я сделал дарственные надписи и пошёл в гости: сначала к Кошеневичу, потом к Верхотуровой. Кошеневич мне сказал, что моя ошибеа заключалась в том, что такое письмо нужно было писать ректору, так как он подписывал приказ на стажировку. Я ответил: "Ну хорошо. Я ошибся. Вы же понимаете, в такой ситуации я всё равно задежался быв Москве, независимо от согласия или несогласия ректора. Что делать теперь?" "А ничего", ответил Кошеневич. "Возможно, будет выговор, возможно, поставят на вид, а возможно и ничего не будет. Дело в том, что Ю сорвал лабораторную работу, и это стало известно в деканате". Продолжение следует.

Эдуард: 

На мой вопрос, какое же наказание ждёт меня, Кошеневич отвечал: "Это как решит ректор." После Кошеневича я навестил Валю Верхотурову. Валя мне несколько прояснила ситуацию. Сам по себе Кошеневич довольно скользкий товарищ. Ю попытался сорвать лабораторку заблаговременно, мотивируя тем, что срок действия приказа на мою стажировку закончился, и он больше не обязан проводить вместо меня лабораторные. Этим самым он хотел напакостить Кошеневичу. А Кошеневич в свою очерель побежал в деканат и нашептал на Ю. Но в разговоре со мной Кошеневич умолчал о том, что Валя заметила, что в группу никто не пришёл, и провела в этой группе лабораторку. То есть фактически ничего сорвано не было, но шум был. Валя посоветовала мне ни к ректору, ни к Курманову не ходить, а отчёт по стажировке сдать проректору по науке и, кстати, познакомиться с ним. Продолжение следует.

Эдуард: 

И я в понедельник как ни в чём не бывало явился на работу. Взял с собой 3 переплетенные диссертации, чтобы вписывать формулы. Поближе к 10 часам утра пошёл посмотреть на проректора по науке - Геннадия Васильевича Ворбьёва. Зашёл в приёмную, постучался к нему в дверь. Услышав "Войдите!" зашёл. "Ну заходи, разбойник эдакой! Давно нам не мешало познакомиться! Ну, с чем хорошим пожаловал?", спросил Геннадий Васильевич. Я показал ему отчёт по стажировке. Прочитав отчёт, Геннадий Васильевич сказал: "Знаешь, Эдуард, так не пойдёт. Аспирантуру ты уже закончил, и диссертация должна была 15 января быть положена на стол учёному секретарю. Поэтому вот тебе лист бумаги, в отчёте напиши, например, о перенятии опыта у преподавателей МВТУ, об участии в научных конференциях, но диссертацией здесь не должно пахнуть. Пиши прямо здесь, в кабинете". Продолжение следует.

Эдуард: 

Минут за десять я написал новый отчёт, и Геннадий Васильевич его завизировал. После этого я зашёл к главбуху. С ним я беседовал минут сорок. Так как я опоздал на неделю, мой билет на самолёт Иман Гулиевич признал недействительным. И поэтому он мне засчитал стоимость проезда в общем вагоне, в результате чего я рублей 15 потерял. А когда я вышел с бухгалтерии, смотрю - прямо на меня идёт ректор. Но, представьте себе, абсолютно ничего не произошло. Поздоровались, ректор поинтересовался моими диссертационными делами, и на этом разошлись. Я вернулся на кафедру и начал вписывать формулы во все три экземпляра диссертации. Одновременно я стал полностью входить в контакт с преподавателями и сотрудниками кафедры. Сразу же моими друзьями стали Володя Климов (мы уже раньше подружились), Виктор Дахно и Валя Верхотурова. Продолжение следует.

Страница: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16

Сайт управляется системой uCoz