Наши воспоминания
adv1
adv2
Антон:
....и вот я подумал:"А ведь на выодные можно был бы и домой поехать!" (с)
Эдуард,супер!(Y)(Y)(Y)..(Y)(Y):-D
....не вышло так,что Люся на выходные приехала в колхоз?(dt):-D
Эдуард:
И тут я вспомнил разговор с Толей Незамаевым. Толя мне рассказывал, что он делал в таких ситуациях. Нужно накануне проконтролировать все группы, сказать студентам, что меня вызывает руководство института, и что я пять дней буду отсутствовать. В каждой группе назначить старшего и сделать его ответственным за работту группы. Так я и сделал. Разумеется на свой страх и риск. Ну а как же иначе? Не быть же премудрым пескарём! И в среду самым первым автобусом (в 6 часов утра) я поехал в Павлодар. Днём я был уже дома. Люся меня встретила с радостью. А я спросил: "Ты же собиралась уехать. Чего же ты здесь?" И Люся ответила: "Перестань! Ты же меня называешь кошкой. А кошка иногда рычит, фыркает и норовит укусить. Разве ты не понял, что я никуда не уеду?" На следующий день мы пошли в институт и встретились с заведеющей библиотекой. Речь шла об устройстве Люси на работу. Продолжение следует.
Эдуард:
Разговор в библиотеке был результативный. Зав. библиотекой завизировала Люсино заявление о принятии на работу в должности библтотекаря, и это заявление пошло к ректору. Практически это означало, что Люся на работу принята. А после этого меня встретил проректор по хозчастии сказал: "Хорошо что вы приехали. Помещение того общежития, в котором Вы живёте сейчас, отводттся под научно-исследовательскую лабораторию кафедры автоматизации. А всех живущих переселяют в новое общежитие гостиничного типа. Так что можете переселяться." И в этот же день мы переселились. Я побыл с Люсей до воскресенья включительно. Ну а в понедельник я поехал в колхоз первым автобусом. К счастью в моё отсутствие там ничего не произошло. Колхоз продолжался до 27 сентября. Вечером в этот день я был уже дома. Как раз 28 сентября у Люси был День Рождения. Люсе исполнилось 30 лет; юбилейная дата. Продолжение следует.
Эдуард:
Ну а 1 октября я вышел на работу. За это время произошли такие события. Цай уже в лаборатории не работает. Очевидно ему было предложено по хорошему подать заявление об уходе, чтобы у него сохранилась чистая трудовая книжка. Вместо него Володя взял на кафедру двух человек. На должность зав. лабораторией он взял Людмилу Васильевну, молодую женщину приятную во всех отношениях, а на должность лаборанта он взял молодого парня по имени Гена. В дальнейшем все его будут называть "Крокодил Гена". И потом санет ясно, что новое лаборантское приобретение не намного лучше Цая. И второе событие: Борис Владимрович Ю преподнёс сюрприз: в один прекрасный день он заявил, что уезжает на двухгодичную стажировку в Алма-Ату. При этом он сказал, что уже приказ подписан ректором. Климов в недоумении:как это без него всё произошло? И тут я задал вопрос Ю: "А как же мы часы делить будем?" Продолжение следует.
Эдуард:
Вобщем, я высказал Ю своё мнение: он поступил неправильно. Но тут же я сказал всем, кто был на кафедре: "Поезд уже ушёл, всё равно Борис Владимирович поедет на стажировку. И теперь нет никакого смысла что-то доказывать. Кроме того, он молодой преподаватель, и конечно он должен учиться и повышать свой уровень. И вобщем никто не должен быть против этого. Другое дело, что Ю некорректно это всё провёл в жизнь, но он же не должен за это всю жизнь отвечать, и постоянно на него держать зло не следует." Но в любом случае нужно было всю учебную нагрузку Ю более или менее равномерно разбросать по преподавателям, в результате чего я получил ещё три группы с практическими занятиями. Через пару дней Ю уехал. Я получил письмо от Юры Кузнецова. Он знает, что наши документы на рассмотрении в ВАКе, но пока никаких сообщений в МВТУ не поступало. Продолжение следует.:-)
Эдуард:
И тут Володя Климов получает письмо из ВАКа. Его приглашают на заседание ВАКа. Ему прислали отзыв чёрного оппонента. Отзыв отрицательный. В случае невозможности приезда по уважительным причинам Климову предоставляется право перенести время заседания. Климов связывается с шефом. Договариваются, что шеф приедет в Москву. И вот Володя уезжает, а я остаюсь вместо него заведовать кафедрой. Факир на час.Это было после Октябрьских праздников. Только Володя улетел в Москву, к нему на квартиру приходит телеграмма от его шефа. Шеф сообщает, что он срочно летит в ГДР на международную научную конференцию, и было бы более разумно просить ВАК перенести заседание. К счастью Володя успелперезвонить домой и сообщить свои координаты в Москве. После этого я ему перетелеграфировал текст телеграммы. Но было ясно - Володя приедет обратно через неделю. И тут опять...халатность лаборантов. Продолжение следует.
Эдуард:
Буквально на следующий день пришёл на кафедру утром, и какбудто ещёничего не произошло. Я провёл практические занятия в двух группах, пошёл пообедать. После обеда я вернулся на кафедру, а у меня на столе приватное письмо от Михаила Николаевича Иванова, профессора кафедры деталей машин МВТУ. Письмо было отправлено 10 дней тому назад, пять дней тому назад это письмо было уже в приёмной у секретарши ректора. Профессор Иванов написал, что он приезжает к намдляобмена опытом работы. А дата указана...сегодняшняя. А что удивляться? Письмо же было отправленно заблаговременно.Я позвонил в приёмную и поинтересовался, как это получилось, что это письмо лишь сегодня попало на кафедру. "А причём тут я?", спросила секретарша. "Ваша зав. лабораторией несколько дней тому назад забрала у меня почту для Вашей кафедры. А дальше я не знаю, куда она ходит с этими письмами." Продолжение следует.
Эдуард:
Кинулся в лабораторию, ни красавицы Людмилы Васильевны, ни Крокодила Гены на месте нет. С ними я буду выяснять всё потом. Сейчас два часа дня. Я знаю, что самолёт из Москвы прилетает в полдесятого вечера по местному времени. Я должен встретить Михаила Николаевичаи заказать для него гостиницу. Встретить это не проблема, поеду и встречу. А как быть с гостиницей? Я обратился к проректору по науке. Геннадий Васильевич посоветовал мне обратиться не к проректору по хозчасти, как я предполагал, а к зав. учебной частью Софье Григорьевне. Через два часа была организована гостиница у речного вокзала. А Толя Незамаев договорился с знакомым шофёром Лёней, который учится на вечернем. Ко времени прибытия самолёта Лёня подвёз меня в аэропорт. Профессора Михаила Николаевича Иванова мы встретили и отвезли в Гостиницу. Продолжение следует.
Эдуард:
Мы договорились: на следующее утро в полдесятогоя подъеду в гостиницу, возьму Михаила Николаевича, и мы вместе поедем на кафедру. В без четверти девять я был уже на кафедре, смотрю, Михаил Николаевич уже там. Он недоволен гостиницей. Пошёл я к проректору по хозчасти. Полчаса Пётр Захарович куда-то звонил, и наконец сказал, что профессор может перебираться в гостиницу "Иртыш". "Объясните профессору, что в Павлодаре лучшей гостиницы нет", сказал Пётр Захарович. Мы с Толей Незамаевым перевезли профессора в гостиницу "Иртыш". Михаил Николаевич пробурчал, что гостиница не наилучшая, но это более сносно. После обеда я собрал заседание кафежры, и мы согласовали план мероприятий по обмену опытом. А вечером мы с Профессором Ивановым посетили ректора и потом проректора по науке. Пользуясь случаем, яспросил у прфессора, когда можно интересоваться в ВАКе своими делами. Продолжение следует.
Эдуард:
И Михаил Николаевич мне обещал, когда он вернётся в Москву, он наведёт справки в Учёном Совете МВТУ. В течение недели своего пребывания в Павлодаре Михаил Николаевич поприсутствовал на нескольких нашил лекциях и практических занятиях, и прочитал потоку машфака лекцию по волновым зубчатым передачам, а потоку мехтеха лекцию по расчёту прямозубых передач на контактную прочность. Володя Климов вернулся через пару дней после отъезда профессора Иванова. Он рассказал мне, что заседание ВАКа перенесли на середину января. И конечно Володя спросил меня, как вели себя лаборанты. А я обманывать не умею. И я рассказал Володе о художествах Людмилы Васильевны и Крокодила Гены. Решили обоих не трогать до первого нового нарушения трудовой дисциплины.Но и они повидимомучто-то чувствовали, и после приезда Климова работали так, что ни сучка, ни задоринки. Продолжение следует.
Эдуард:
Время шло. И вот, близко к концу ноября (это была суббота) я возвращаюсь домой, на проходной общежития смотрю почтовую ячейку на "К" и вижу свою почтовую открытку, на которой я указал свой Павлодарский адрес, и которую я сдал техническому секретарю Учёного Совета МВТУ. Переворачиваю отрытку и на обороте вижу штамп, на котором написано: "Президиум Высшей аттестационной комиссииразрешил выдать Кенигсбергу Э.В. диплом кандидата технических наук." Это решение было принято 2 ноября. Итак, теперь я уже полноценный кандидат наук.Люся конечно очень обрадовалась. В понедельник утром я снял копию с этой открытки и отнёс её главбуху. Иман Гулиевич что-то отметил в своей папке и сказал, что с 2 ноября мне будет ити зарплата старшего преподавателя к. т. н., а именно 250 рублей в месяц. Как будто больше нет проблем. Но...полной гармонии не бывает. Во вторник я получаю письмо из Одессы.Продолжение следует.
Эдуард:
Письмо оказалось плохим. Его написал отец. В письме говорилось, что мама заболела, что у неё был сердечный приступ. Врачи сказали, что она должна лежать, и кардиограмма всё покажет. Случилось это две недели тому назад. Помогали в хозяйстве мамина сестра и наша соседка тётя Соня. В конверт было вложено ещё одно письмо. Папа написал, что эту часть пиьма мама не знает. Диагноз уже установлен: инфаркт. Никаких других мнений быть не может - надо ехать в Одессу. Была ещё первая половина дня. Мы с Люсей пошли на кафедру. Володя Климов сказал мне: "На две недели я тебя отпустить могу, а на больший срок - придётся вмешивать руководство." Договорились на две недели. Сложнее было с Люсей. На вопрос зав. библиотекой когда Люся приедет обратно, Люся ответила: "Только тогда, когда выздоровеет мама. Вы не обижайтесь, но Эдика работа кормит семью, я моя - постольку-поскольку." Продолжение следует.
Ирина:
Да уж, "хорошо, да не очень, плохо, да не совсем..."
Эдуард:
И тогда зав. библиотекой приняла решение. Она сказала: "Пишите 2 заявления. Одно на отпуск за свой счёт, я его сегодня же пущу в дело, а второе об уходе, поставьте число 3 января 1974 г." Так Люся и сделала. На следующее утро мы вылетели в Одессу с пересадкой в Москве. В Одессе мы оказались поздно ночью, приехав, мы никого не будили, а сразу пошли спать в свою комнату. На следующее утро мы во всём разобрались. У мамы кризисный период уже прошёл, но наш участковый врач сказал, что маме до середины января нужно быть в строгом лежачем режиме. Люся ипапа ухаживали за мамой, а я взялся за Витьку. Собственно говоря с учёбой у него шло всё очень хорошо, а эти две недели я его приучал к тому, что теперь он после школы должен не только делать уроки, но и помогать по дому. Выходя за покупками, я брал с собой Витю, и показал ему расположение всех нужных продовольственныхмагазинов, хлебного магазина и гастронома. Продолжение следует.
Эдуард:
Пару дней я походил по магазинам вместе с ним. А потом Витька научился ходить по магазинам сам. Ну и несмотря ни на что, в выходные дни повёл Витьку по кинотеатрам. Витя ходит уже в третий класс. Я познакомился с его учительницей - Людмилой Тадеушевной. Так пошло две недели. Ну и приходится садиться на самолёт и лететь в Павлодар. Каждые три дня Люся или Витя будут мне писать письмо. Я помню, прилетел я в Павлодар с учётом разницы во времени почти ночью. Это был четверг. И как раз в пятницу утром у меня была лекция. С лекциями проблем не было, по расписанию у меня был только один поток энергофака раз в две недели. А вот с практическими и с курсовыми ребята за меня поработали основательно. Во время сессии помогу ребятам я. Через 3 дня я получил от Люси письмо. Она мне написала, что дома всё нормально, что мама соблюдает все предписанмя врача и чтоб я не волновался. Продолжение следует.(E)
Эдуард:
Так как я сейчас один, без Люси, надо чем-то заняться. И я до Нового года написал ещё одну научную статью и отправил рукопись в редакцию журнала "Известия ВУЗов. Машиностроение". В ближайший выходной день я посетил Климовых, захватив с собой пятизвёздочную бутылку. Мы отметили моё утверждение. Теперь волеуется Володя. Ему предстоит выходить на коллегию ВАКа. К этому я потом ещё вернусь. 22 декабря я получил первый хороший аванс. Большую часть денегя отослал Люсе, оставив себе сорок рублей. До 7 января я должен в эти деньги уложитья. А наследующий день я узнаю новость: в 5 часов вечера в актовом зале состоится заседание Учёного Совета института совместно с партийным собранием (не открытым). Так как я ещё не член Совета и вообще не член КПСС, то меня на это мероприятие не пригласили. Я только знаю, что главный геой повестки дня - ассистент кафедры политэкономии товарищ...Зайкин. Продолжение следует.
Эдуард:
Это был тот самый Зайкин, с которым мы сталкивались при переселении в преподавательское общежитие. При том что он был высокий, его внешность была довольно непривлекательной. Но тем не менее многие коллеги называли его "бабником-плакальщиком". И вот почему. Когда он знакомился с женщиной, он начинал со слезами на глазах рассказывать ей о своих личных и служебных неприятностях. Женщина начинала его жалетьи успокаивать,заканчивалась эта жалость в кроватке. И точно так он познакомился со своей будущей невестой. Женился. Появился ребёнок. Но счастливый период его супружеской жизни продолжался всего три года. "Хорошие друзья" вправили ему мозги и убедили его в том, что он рогоносец. Злые языки говорили, что его даже привели чуть ли не к месту преступления и на всё ему указали. Зайкин конечно разошёлся с ней тут же. Но развода не оформил. Продолжение следует.
Антон:
...ох,и отлились же Зайкину его же слёзы-то!
Эдуард,(Y)(Y)(Y)...(Y)(Y)
Эдуард:
Месяц он горевал, а потом в один прекрасный день пошёл в ресторан "Иртыш" и уклюкался. Пьяного Зайкина заметила молодая женщина. Чисто по человечески она спросила Зайкина, может быть у него что-то случилось. Как всегда, Зайкин расплакался и рассказал ей всё, что у него произошло с женой. Женщина конечно начала его жалеть в ресторане, высказываясь по поводу его жены: "Какая же она дрянь, какая мерзавка!", ну а продолжила его жалеть у него дома на его собственном диване. На следующие утро Зайкин ей сказал, что он уже готов развестись со своей женой, и жениться на своей новой любви. На её вопрос: "Ведь ты меня ещё не знаеш?" Зайкин ответил ей, что за прошедшую ночь он понял, что она прелесть, а всё остальное не имеет значения. Буквально на следующий день она к нему перебралась...с трёхлетним ребёнком отбывшего мужа. Зайкин воспрял духом. Продолжение следует.
Ирина:
Да уж... зайкины слезы уже начали отливаться... Лишь бы ребенку этой тети это боком не вышло.. а так - да хоть как кролики!
Эдуард:
Полгода купался Зайкин в водопаде счастья, а потом любовныеотношения начали притупляться. Втроём в 9-метровой комнате общежития и чужой ребёнок - это всё стало Зайкина раздражать. Кроме того, артистическое исполнение ролей закончилось, пора былопереходить к реальной жизни. Его любимая женщина стала предъявлять ему претензии, что он мало зарабатывает денег. А жить на маленькую зарплату она может и без него. И вдруг объявилась жена Зайкина. При разговореофициальных супругов я конечно не присутствовал, но примерно этот разговор был таким:"Володюшка, дорогой, прости. Я совершила жизненную ошибку, я это осознала. Вернись ко мне. Ведь у нас ребёнок. Ведь лучше воспитывать своего ребёнка, чем чужого!" И Зайкин сдался. В тот же вечер он заявил женщине своей мечты, что возвращается к жене. "А как же ребёнок?" спросила женщина его мечты. Продолжение следует.
Эдуард:
"Какой ребёнок?", спросил Зайкин. "Твой, что ли?" "Нет, твой", ответила она. "Тот, которого ты внёс в проект." На партсобрании Зайкин будет давать объяснения: "Да, я был с этой женщиной в близких отношениях. Но ведь и кто-то другой мог быть с ней близок." Ну и примерно то же самое он ответил своей даме. Ну а после такого ответа она ему обещала, что он всё получит сполна. На следующий же день она отнесла соответствующее заявление в партбюро института, которое секретарь партбюро передал ректору. И тогда было назначено совместно заседание Учёного Совета и закрытое партийное собрание. Приняли решение: Зайкина уволить. Но партбилет и трудовую книжку ему сохранили чистыми. И через неделю Зайкина не было ни в институте, ни в общежитии. После этого я его больше никогда не видел. Потом Люся в письмах будет мне писать, что её эта история с Зайкиным насторожила, и что она всё время думает, куда я попал работать. Продолжение следует.
Эдуард:
После Люсиных волнений я стал ей писать письма не раз в три дня, а день через день. Да и в любом случае у Люси не было никаких оснований для беспокойства: я был настолько занят, что вероятность того, что меня собьют с пути истинного, была практически равна нулю. Самое большее, что я себе позволил, я набрал полный портфель бутылок с жигулёвским пивом, и кроме этого я взял ещё одну сумку, и всё это принёс на квартиру к Толе Незамаеву в выходной день. Там было где-то 30 бутылок. И ещё у Толи был его друг Володя Крафт. И мы это всё уговорили вместе с солёной рыбкой. Такой грешок за мной был. Но это эпизод. А вобщем-то началась защита курсовых проектов. До появления на кафедре Климова и меня каждый преподаватель индивидуальнопринимал защиту курсового проекта у своих студентов.Климов это всё быстро привёл в порядок, создав комиссию по защите проектов. Продолжение следует.
Эдуард:
Ну и работали мы каждый день от забора и до позднего вечера. Кроме тогоу лекционного потока энергофака я должен был принять дифференцированный зачёт. Принял. Время шло. Как мне написала Люся в письме, прошёл "неполноценный новый год, который в Павлодареначался на 3 часа раньше", и началась экзаменационная сессия. Ко мне подходит Валентина Андреевна Верхотурова (ей 28 лет). "Эдуард Вольфович", начинает она. "Вот что", говорю я, "Мы уже достаточно хорошо знакомы, да и возраст у нас преклонный. Предлагаю: давай друг с другом Эдик, Валя и ты". Валя согласилась тут же и продолжила: "У меня экзамены в трёх группах машфака и в четырёх группах мехтеха. Поможешь мне принять экзамены?" "Конечно", соглашаюсь я, тем более, что у меня на этот раз ни одного экзамена нет. Ну и ВолодеКлимову я также помогу принимать экзамены по деталям машин. Журенко и Бернштейн моей помощи не хотят. Продолжение следует.
Елен:
Всегда мечтала экзамены принимать!!! :-D(F)
Эдуард:
У этих двух женщин - старших преподавателей - со мною разногласия. Они всё время делали упор на то, что я преподавателем не работал. Правда они не учитывали, что я три года учился в аспирантуре и в этот период помогал преподавателям принимать экзамены. Но причина была на самом деле в другом. Я прекрасно понимал, что наше государство проводит определённую политику. Если увсех студентов принимать экзамены так, как это полагалось бы, то 95 процентов студентов нужно было бы отчислить. А сверху даётся указание: "Отчислять нельзя!" Поэтому у меня студенты получали двойки в особых, из ряда вон выходящих случаях. А в общем, у меня были заготовлены спасательные вопросы, как например: "Что такое группа Ассура?" Не зная ответа на этот вопрос, студент отвечает: "Это статически определимая кинематическая цепь" И так оно действительно есть, но это не определение, а свойство группы Ассура. Продолжение следует.
Эдуард:
Но я не склонен мучить студента. Не нарушая ход беседы, я спрашиваю его, что такое статически определимая система. Студент отвечает: "Это когда число уравнений равно числу неизвестных." Каких уравнений и каких неизвестных, студент (его фамилия Даничкин) не говорит. Тогда я ему рисую схематически шатун кривошипно-ползунного механизма и спрашиваю его: "Что Вы можете сказать о статической определимости этого одного звена?" Даничкин что-то в уме прикидывает, и говорит: "Звено статически неопределимое." "Правильно", говорю я и задаю вопрос: "А балка на двух опорах? Ведь это тоже одно звено с двумя шарнирами? Почему же такая балка статически определимая?" И тут же задаю наводящий вопрос: "А как Вы в сопромате рисовали расчётную схему такой балки?" Наконец Даничкин нарисовал балку с одной опрой шарнирной, а второй - на катках, после чего получил тройку. Так я беседовал со всеми студентами на экзамене. Продолжение следует.
Эдуард:
Если ко мне на экзамен попадала студентка, которая собиралась в долгосрочный отпуск, я у ней принимал экзамен в течение двух-трёх минут. Я бегло просматривал её экзаменационный листок и спрашивал, какая оценка её устраивает. Если её устраивала тройка, то она получала эту тройку сразу же, если ей нужна была четвёрка или пятёрка, то я просматривал её зачётную книжку и задавал для вида один-два дополнительных вопроса, и ставил будущей маме желаемую оценку. Ну а в середине января Володя Климов должен ехать в Москву на коллегию ВАКа. Я остался на хозяйстве. И тут опять разгулялись наши лаборанты. В какой-то день у Анны Тимофеевны Журенко должен был быть экзамен по деталям машин. А лаборант ей не принёс ведомости для группы. И она решила мучить меня. Я ей просто отрезал, что с ней ничего не случится, если она пройдёт в деканат и сама возьмёт ведомости. Продолжение следует.
Ирина:
Так их!!! Нечего на молодых кандидатах кататься!!)))))))
Эдуард:
Вот так я ей отрубил. Но ведь я прекрасно понимаю: раз Анна Тимофеевна пошла в деканат брать ведомости, она вполне может настучать, что лаборантов нет на работе. Часы показывают четверть десятого. Студенты Анны Тимофеевны ждут и волнуются. Анна Тимофеевна приходит с явно испорченным настроением. Студентам ничего хорошего теперь ждать не следует. А лаборантами и не пахнет. Наконец я вижу - идёт Людмила Васильевна плавным шагом. "А где мой Гена?", спрашивает она. "Наверное там же, где до сих пор Вы были", недовольно ответил я. После этого я зашёл на кафедру и тут же вышел. Смотрю - Людмила Васильевна какими-то позывными стучится в лаборантскую. Дверь открылась и она зашла. Сразу же я подошёл к двери и постучал кулаком. Людмила Васильевна открыла дверь, и я вижу - там крокодил Гена и ещё один молодой человек, а на столе стоят две начатые бутылки креплёного вина. Я пришёл в ярость. Продолжение следует.(hu)
Эдуард:
Молодому человеку я предложил немедленно убраться, чтоб в лаборатории его духа не было. Вино я вылил из бутылок в раковину из-под крана. На вопрос крокодила Гены(?) "А ведья за это вино деньги заплатил!" я отрезал: "В любом случае я эти расходы погашать не буду!" На Людмилу Васильевну я буквально рявкнул: "Ну, если Вы, заведующая лабораторией, так себя ведёте, так что же спрашивать с Гены?!" И тут же я замечаю, что с Геной что-то не так. "А почему ты как-то странно выглядишь?" спрашиваю я. Гена побелел. И как раз в лабораторию зашли преподаватели: Виктор Дахно и Валя Верхотурова. На лице у крокодила Гены выразился испуг. Оказалось, что это не Гена, а Вова, его брат-близнец. Виктор сказал сразу: "Надо немедленно составлять протокол!" И мы это сделали, объяснив ему, что поступок его и его брата может приравниваться подделке подписи, то есть является уголовщиной. Продолжение следует.(hu)
Ирина:
Ужас!!!!! А на тормозах-то как-то не хотелось спустить? Или слишком вопиющий факт?
Эдуард:
Сразу отвечаю на вопрос Ирины. Дело не в самом факте. Бывает всякое. Я сам далеко не святейший и не кристальнейший. Дело в том, чего я с детства не люблю: в обмане. Ребята закрылись в лаборатории и на мой стук в дверь не реагировали. Зато они реагировали на условный сигнал Людмилы Васильевны, которая знала о подмене одного лица другим. Валентина Георгиевна Бернштейн (о ней потом будет отдельный разговор) вставит потом свои 25 копеек: "Вместо крокодила Гены оказался крокодил Вова!" Вобщем, на следующий день я заставил Людмилу Васильевну и Гену написать объяснительные записки и...спрятал их в сейф вместе с протоколом. Обоим я сказал, чтоб они пока продолжали работать. А дальше приедет с Москвы Владимир Михайлович, и всё будет с ними решать. Через пару дней Володя вернулся из Москвы утверждённым кандидатом технических наук. И конечно в отличном настроении. Продолжение следует.
Эдуард:
И благодаря хорошему настроению Володи наш лаборантский состав довольно легко отделался. Володя принял решение: Составленные нами протокол и их объяснительные записки держать в сейфе, но этому делу хода не давать. Ну а если что-то подобное ещё раз повторится, то пусть крокодил Гена и его шефиня пиняют на себя. 25 января у нас сессия закончилась. Но задолженников хватило ещё на неделю. Ни у меня, ни у Вали Верхотуровой задолженников не было. В основном задолженников имели упоминаемые мною раньше Валентина Георгиевна Бернштейн и Анна Тимофеевна Журенко. Наш декан по этому поводу назначил на 30 января Совет факультета. Ну а 26 января утром пришёл к нам на кафедру молодой человек небольшого роста но спортивного телосложения. "Здравствуйте", сказал он. "Меня зовут Виктор Капитонович Геллис. Я ваш новый сотрудник. Я к вам направлен по распределению после аспирантуры." Продлжение следует.
Эдуард:
Виктор Геллис поселился в том же общежитии, что и я. Оноказался почти моим соседом. В тот же вечер он пригласил меня к себе. Я взял бутылку коньяка, Капитоныч приготовил закуску. Так мы подружились. А на следующий день нас собрал Володя Климов и сформировал бригаду по приёму задолженностей по деталям машим. В эту бригаду входили Володя сам, мы с Капитонычем, Журенко и Бернштейн. А результаты были такие: мы с Капитонычем ни одной двойки не поставили, Володя поставил две двойки, но эти два студента были в полном смысле слова первобытными людьми, а Журенко и Бернштейн поставили в общей сложности 12 двоек. Я себе представлял, что будет 30 января. Но одновременно у меня и радость: Я получил письмо от аспирантки МВТУ Вали Корягиной. Валя мне сообщила, что мой диплом оформлен, и я могу получить его в МВТУ. Я взял билет в Москву на 3 февраля. С намерением залететь в Одессу. Продолжение следует.
Ирина:
Я в тебе не ошиблась))) Ты правильно все с этими "нарушителями" порешал, и на приеме экзаменов не вредничаешь)) Наш человек!!!))))
Эдуард:
Анна Тимофеевна Журенко - как я уже рассказывал - жена большого партийного функционера. Она высокая, стройная, длинноногая, несмотря на свой возраст, приближающийся к пенсионному, носит мини-платье и длинные распущенные волосы. Сказать нечего - её ноги превосходной формы. А волосы имеют красивый цвет, возможно она красилась, не знаю.Периодически я ей комплиментики делал, но при её семейном положении я стараюсь держать с ней расстояние. Она очень высокомерна, она уверена, что НИКТО НЕ ПОСМЕЕТ УБРАТЬ ЕЁ С ИНСТИТУТА. Валентина Георгтевна Бернштейн - одесситка. Студенты её прозвали УКРАИНКОЙ. Так оно и есть. Её девичья фамилия Дегтярь, выйдя замуж за еврея Бернштейна, она стала Бернштейн. Её муж окончил Одесскийинститут связи и был направлен на работу в Павлодар. Через некоторое время он стал начальником Павлодарской областной телефонной сети. Продолжение следует.
Эдуард:
Георгиевна была также высокая женщина лет сорока. Она была красивая, но довольно полная, я бы сказал - роскошная. При свих недостатках она имела такие же два достоинства, как Варвара Лоханкина в книге Ильфа и Петрова "Золотой телёнок". Её юмор был довольно дешёвым и пошловатым. Когда, например, на лекции одному студенту, отслужившему в подводных частях, что-то было не ясно, она ему ответила: "Деточка, пойди в шестой класс, там тебя научат!" И конечно на Георгиевну были постоянные жалобы. И вот, 30 января во второй половине дня состоялось заседание Совета машфака. Главнымвопросом повестки дня были итоги зимней экзаменационной сессии. И главными "именинниками" быличетыре кафедры: математики, теормеха, сопромата и наша кафедра. Ну а об именинницах нашей кафедры я уже рассказал. На заседании обе держались пистолетом. "Мы требуем знания", с апломбом говорили они. Продолжение следует.
Эдуард:
Дальше они стали обвинять Валю Верхотурову в избыточном либерапизме (Валя Верхотурова - зам. декана машфака). А Валя ответила: "Моистуденты сильны в ТММ. Со мной принимал экзамены Эдуард Вольфович. Он может это подтвердить." И тут две дамы переключились на меня. Анна Тимофеевна: "А как же получилось, что в моей одной группе отвечающие мне получили много двоек, а у Эдуарда Вольфовича совершенно такие же студенты чуть ли не четвёрки отвечали? Явный либерализм." Валентина Георгиевна: "И вообще узкая научная специальность Эдуарда Вольфовича ТММ, почему он принимал экзамены по деталям машин?" Когда мне было предоставлено слово, я сказал: "Уважаемые члены Совета! Простите меня за нескромность, но я должен сказать, что я несколько лет работал в конструкторском отделе завода. И в конструировании машин у меня больше опыта, чем у наших двух преподавательниц." Продолжение следует.
Эдуард:
"Кроме того, если вы меня ночью разбудите, я могу прочитать лекции по вышей математике (для ВТУЗов), теормеху, сопромату, ТММ, деталям машин и общей теплотехнике. И само собой разумеется - по моему спецпредмету - расчёт и конструирование машин и аппаратов пищевых производств. И поэтому я просил бы уважаемых Анну Тимофеевну и Валентину Георгиевну не говорить о том, что я неправомерно принимаю экзамены по деталям машин. А что касается оценок - у меня среди студентов приятелей нет, и я всем ставлю объективно заслуженные оценки. Распределились бы иначе студенты между нами, может быть и у меня были бы двойки." И дальше наш декан задал нашим женщинам вопрос: "Ведь вы обе работаете в институте по десять лет плюс-минус туда-сюда. Почему вы без учёных степеней? При таком времени работы в институте диссертацию можно было несколько раз написать и защитить!" Скрытой угрозы декана наши дамы не сразу поняли. Продолжение следует.
Эдуард:
Однако на следующий день Капитоныч (он взял на себя эту смелость) объяснил нашим двум дамам ситуацию. Нормально читают лекции и принимают экзамены лица с учёными степенями, являющиеся доцентами или профессорами. Старший преподаватель - это должность в виде исключения, которая даётся на кафедрах физвоспитания, иностранных языков, начертательной геометрии и графики. Бывают особые случаи, когда преподаватель великолепно читает лекции, но по каким-то причинам не защитил диссертацию. В этом случае должность старшего преподавателя дают в виде особого исключения на таких кафедрах, как например История КПСС. А в общем случае лицо без учёной степени - это ассистент. Вот на что намекал наш декан. Капитоеыч попал в точку. Позднее одна за другой вынуждены будут институт оставить, но об этом потом. А пока я должен готовитьс к поездке в Москву. У декана вечернего факультета есть ко мне поручение. Продолжение следует.
Ирина:
Молодец Капитоныч!!! Так их!
Эдуард:
Декан вечернего факультета, Юрий Андреевич Гартунг, дал мне доверенность, которую он на меня написал, и попросил зайти в ВАК, и получить для него диплом аттестата доцента. Конечно я согласился. Ну а 3 февраля я вылетел в Москву. Я должен был вылететь в 10 часов утра по местному времени, но так как самолёт в Алма-Ате задержали, отправление из Павлодара было объявлено на 5 часов вечера. Я не расстроился, потому что считал, что при полёте в Москву я выигрываю 3 часа времени. Теоретисески это так, но практически я увы ошибся. В 5 часов вечера я действительно поднялся в воздух, ровно 5 часов я провёл в воздухе, а когда самолёт приземлился, вышла стюардесса, красивого роста блондинка с длинными распущенными волосами (люблю такие причёски), и сообщила, что Москва не принимает, и что мы приземлились в Горьком. Нас сопроводили в зал ожидания. Продолжение следует.
Эдуард:
В Горьковском аэропорту я провёл целую ночь, а потом ещё полдня. В час дня я вылетел из Горького, а в полтретьего я уже был в Домодедовском аэропорту. Первое что я сделал - позвонил в Учёный Совет МВТУ. К моему счастью Любовь Александровна в отпуске, её заменяет другая Александровна, которая Нина. Я с ней договорился, приехать завтра в полдесятого утра, у неё в кабинете я выполню некоторые формальности, а диплом мне будут вручать в кабинете проректора по науке. Но до завтра ещё далеко, и пока я поехал в аспирантское общежитие МВТУ, и посетил аспиранта Алёшу Баринова, который до аспирантуры работал ассистентом кафедры ТММ и ДМ в Павлодарском институте. Он мне предложил у него переночевать, в благодарность я сбегал в гастроном и взял 12 бутылок пива, которые мы конечно выпили. Ну а на следующее утро я у Нины Алексанроаны. Она мне далана подпись некоторые бумаги и проводила меня к проректпру. Продолжение следует.
Ирина:
Ну слава Богу, все разрулилось с полетом)))
Дмитрий:
а вот все-таки и раньше бухали серьезно)
Эдуард:
В кабинет проректора по науке были приглашены несколько человек. Проректор вручил всем кандидатские дипломы, всех поздравил с рукопожатиями. Получив диплом, я сразу на такси и в ВАК. Там мне удалось довольно быстро получить по доверенности доцентский аттестат для Гартунга. После этого я поехал во Внуковский аэролорт и взял билет в Одессу. Время отправления - 19 часов 30 минут, а сейчас полпервого дня. Делать нечего, я поехал в центр города на Калининский проспект. Только я там оказался, смотрю, навстречу мне идёт Валерий Кузмич Замятин, доцент кафедры технологии машиностроения. В Павлодарском институте он известен как хам и доносчик, но он не пьёт спиртного, или если пьёт, то очень мало. "И что ты здесь делаешь?", спрашивает он. "Решил посмотреть на мини-шубки и на ножки в зимних сапожках?" А я ему отвечаю: "А если в сапожках ножки хорошо выглядят, почему бы не посмотреть?" Продолжение следует.
Антон:
Поздравлния с канидатской!(Y)(Y)(Y)...(Y)(Y)....а теперь на такси-только если опоздать хочешь,это раньше "на такси-все улицы близки". Теперь Москва-сплошная пробка...:-(
Эдуард(Y),но выпить мы и сейчас,вполне...(fr):-D
(B)(D)(B)...(D)(B) ....ну,за науку!
Эдуард:
"А я завтра возвращаюсь в Павлодар", сказал Кузьмич. Я понял: если я его попрошу, никому не говорить, что он меня в Москве видел, то он непременно донесёт руководству. Поэтому я с ним совершенно не говорил на тему, как я оказался в Москве. А вечером я уже был в Одессе. Дома всё нормально. Мама уже фактически здорова, но наш участковый врач, Владимир Харитонович Гордиевский, говорит, чобы Люся лучше побыла с мамой до середины апреля. Я могу находиться в Одессе до 11 февраля. Всю неделю, что я был в Одессе, я главным образом занимался охламончиком, то есть Витей. Убедился в том, что он добросовестно делает все уроки. Ещё бы! Организационно его контролировала Люся, а по существу бабушка, то есть моя мама. Вите хотелось бы больше поиграть с котом Люськой, но занимался он отлично. А время идёт, и вот я должен лететь с Москву. Пролоджение следует.
Эдуард:
Скорее всего я забыл рассказать, что в конце декабря я написал первую (но не последнюю) рецензию на автореферат.
Это был автореферат моего бывшего сокурсника по аспирантуре Валентина Кудина. А 11 феараля в 16.00 состоится его защита диссертации. Поэтому вылетел я утром, чтобы попасть на защиту. В 11 часов утра я был уже в городе. Я успел купить для Вити 200 штук школьных тетрадей в линейку и в клетку, и отослать в Одессу. Ну а в 4 часа дня защита состоялась. Валентин защитился великолепнейшим образом. Конечно, 12 февраля я был приглашён на банкет, в котором принял участие. Это было вечером. А днём состоялось заседание кафедры, на которое меня пригласил Владимир Александрович Гавриленко. На повестке дня был предзащитный доклад соискателя учёной степенидоктора технических наукНиколая ИвановичаМудрова, который занимался синтезсм пространственных механизмов. Продолжение следует.
Эдуард:
Мудров сделал доклад, были вопросы и ответы, но наш достопочтенный Леонид Николаевич Решетов достал Мудрова с вопросами такого типа: "Почему Вы не учитывали самоустановку в Ваших механизмах?". После вопросов было предложено выступить, и я решил: "Попробую! Была не была!" И я сказал, что работа выполнена на высоком научном уровне, и конечно её автор, тов. Мудров, заслуживает присуждения ему учёной степени доктора технических наук. И одно замечание я указал: тов. Мудров не оговорил рамок своих исследрваний, и поэтому возникали дополнительные вопросы, например, по самоустановке. И как раз Владимир Александрович Гавриленко бросил реплику: "Честно говоря, Леонид Николаевич, я не знаю, что это такое!" Конечно было вынесено решение, допустить Мудрова к защите докторской диссертации. Ну а вечером у Валентина состоялся банкет в ресторане "Метрополь". Прололжение следует.
Ирина:
банкет - это классно!!!
Эдуард:
Банкет прошёл великолепно, а на следующее утро я отправился в Домодедовский аэропорт. Отправление самолёта конечно на пару часов задержали, и поэтому я прилетел в Павлодар в 8 часов вечера по местному времени. Пока добрался домой, было уже 9 часов вечера. И как раз завтра у меня лекция на механико-техпологическом факультете, первая пара. Собираюсь идти на боковую, думая: "Утро вечера мудреннее!" И вдруг кто-то постучал в дверь. Открываю - Капитоныч. "Во первых - с приездом", говорит он. "Во вторых - я получил твою зарплату, изволь получить деньги. В третьих - мурзюкнуть не желаешь?" Конечно не желал, ведь я после вчерашнего банкета, но разве я могу отказать Капитонычу? Он позвал меня к себе, и мы побеседовли, потихоньку выпивая бутылочку ликёра. Капитоныч мне рассказал, какие проблемы возникли с главбухом. Он попробовал получить мои деньги по доверенности в кассе. Продолжение следует.
Эдуард:
Но наша кассирша сказала, что на моей доверенности главбух должен поставить свою подпись. И когда Капитоныч зашёл к Иману Гулиевичу, главбух сразу возбух. "А где Кенигсберг? Почему он сам не получает деньги, а оставляет доверенность?" "Не знаю. Эдуард Вольфович не может получить деньги сам, и просил меняпо доверенности получить его зарплату." "Так Вы не хотите мне говорить, где Кенигсберг?" Тогда Капитоныч спросил в таком же контексте: "Короче, Вы не подписываете доверенность?" "Не подписываю!", ответил Иман Гулиевич. Но дальше, то ли кассирша раздобрела, то ли ей нужно было закрыть ведомости, она позвала Капитоныча и сказала: "Давайте мне доверенность, и получите Кенигсбергову зарплату." Как будто всё утряслось. На следующее утро я пошёл в институт и отчитал лекцию. Потом я встретился с Юрием Андреевичем Гартунгом и отдал ему егоаттестат доцента. Гартунг был мне признателен. Продолжение следует.