Наши воспоминания
adv1
adv2
Эдуард:
Отец относится к этим событиям скептически. Говорил бы декан с директором - всё было бы гарантировано, а с главным инженером - бабка надвое сказала. "Поживём - увидим", сказал он. На другой день опять иду к главному инженеру, а тут оказывается он в командировке. Будет через неделю. Прихожу через неделю снова. Главный инженер попросил меня подождать в приёмной. И сразу же начались у него совещания одни за другим. Так я ждал до конца дня. В полчетвёртого из его кабинета начали выходить люди. А в 4 часа дня вышел он сам и сказал: "Я опять уезжаю в командировку. Очень сожалею, так получилось. Придёте в следующий понедельник." Для меня это было каплей, переполнившей чашу. Дома я старался держаться в форме, но все поняли, что я разъярённый. "Всё ведут к тому, чтобы меня не принять", сказал я. "Этой волокитой я уже полностью сыт". Продолжение следует.
Ирина:
Прямо "хождение по мукам"
Эдуард:
"Этот долбанный Израиль Наумович", продолжал я, "то он в командировке, то у него времени нет, то у него чего-то ещё нет! В конце концов, о какой это такойдолжности идётречь? Мастер или в лучшем случае конструктор без категории с месячнымокладом 80 рублей? А возни, как будто на должность генерального директора утверждают. И хамства с избытком. На рабоче-крестьянском языке - пошёл на 3 буквы, а на языке этого малохольного главного инженера - приходите через неделю. И как долго он будет кормить меня этими неделями?" "Ну и что ты собираешься делать?", спросил отец. И я ответил: "Хотите вы этого или нет, завтра я иду в отдел кадров завода, и запускаю бумаги. Не возьмут - снова пойду в Совнархоз. Возможнопредоставят работу на выезд, но сейчас никому спокойной жизни не дам". И тогда родители поинтересовались мнением Люси. Продолжение следует.
Эдуард:
Люся сказала, что поедет за мной куда угодно, что как-то озадачило родителей. На другой день я поехал на завод и обратился в отдел кадров. Начальник отдела кадров посмотрел моё направление, сказал написать заявление на имя директора с просьбой принять меня на работу в должности мастера цеха, заполнить анкету и написать автобиографию, после чего он со всеми этими бумагами пошёл к директору. Минут через40 он вернулся и дал мне вместе с моим заявлением"листок-бегунок" который я должен был подписать в медпункте, у инженера по технике безопасности и у начальника цеха, какого, директор решит после первых двух подписей.Начал я с медпункта. А там меня опять направили на полное амбулаторноеобследование. Люся оценила это так: "Всё то же и те же." К счастью это заняло всего два дня времени. Подтвердился диагноз окружной комиссии. Продолжение следует.
Эдуард:
А заключение дали такое: "Работать мастером может, но не в ночное время." А в это время мой отец встретился со своим продмашевским приятелем, Анатолием Михайловичем Мирошниченко. И Анатолий Михайлович сказал: "В кадровых вопросах наш главный инженер - полный ноль. Пусть Эдуард приходит ко мне, я его сведу с заместителем главного инженера Глебом Александровичем Фадеевым, он же начальник техотдела. И он быстро оформит Эдуарда в конструкторское бюро. После ЕГО визы в приказ всё идёт автоматически." Так я и сделал. Глеб Александрович оказался весёлый человек лет сорока. Он беседовал со мной минут 15, поставил свою подпись на моёмзаявлении, и объяснил мне , что вместо начальникацеха бегунок должен подписать мне главный конструктор Николай Андреевич Троян. Инженер по технике безопасности подписал бегунок сразу, оставался ещё главный конструктор. Продолжение следует.
Эдуард:
Главного конструктора его же сотрудники прозвали "Герой". Одевался он всегда с иголочки, от него пахло самой дорогой парфюмерией. Когда я к нему подошёл с бегунком, он посмотрел на этот листик как наивный мальчик, а потом спросил голоском, похожим на женский: "Кто и как Вас оформляет? Мне штатное расписание не позволяет этого сделать." Я снова иду к Фадееву. Фадеев говорит мне, ждать в отделе. А Гера уже куда-то вышел. Но не прошло и пяти минут, как Геру вызывают к директору завода. А через полтора часа пришёл Гера и уже сам попросил у меня этот бегунок. И дальше дело пошло в приказ. Это было в пятницу, 26 февраля. С понедельника я должен приступить к работе. Довольный я пришёл домой. Приближаясь к двери, я слышал неимоверно громкий рёв. Исходил этот рёв ни от кого иного, как от моего сына. Продолжение следует.
Ирина:
Скорее говорите, что с ребенком сотворили?)))
Эдуард:
Ирина очень удачно подобрала второй смайлик!
Когда я вошёл в комнату, я увидел, что Витька стоит с поломанным игрушечным грузовиком. От него отлетели передние колёса, он в одной руке держит колёса, в другой грузовик, показывает мне, что хочет это снова собрать, и кричит: "Прицепи!" К счастью, у меня были остатки от детского набора "Конструктор". Я подобрал подходящей длины шпильку, соответствующие гайки и восстановил ему его грузовик. После этого успокоился. Витя уже что-то говорит. Я его тренирую. Я его спрашиваю: "Как маму зовут?" "Киська", отвечает он. "А как киську зовут?" "Люська." Такие Витя делал умозаключения. В субботу в первой половине дня я гулял с Витей в городском саду. И вдруг встречается мне... Алла. Она очень обрадовалась встрече. Сказала, что очень рада моим успехам. Продолжение следует.
Эдуард:
Ну а сама Алла совсем недавно вышла замуж, и со следующего осеннего семестра будет брать академотпуск. Мы беседовали ещё минут 40, и попрощались. Когда мы пришли домой, Витька забрался на диван, прыгал, скакал и кричал: "Эдик-тётя!" Но все решили, что Витька просто дуреет. А через 3 недели будет 2 года, как мы с Люсей женаты. Люся уже не примешивает в разговоре украинские слова. Я в Люсю ещё сильнее влюблён. Особенно балдею, когда Люся с распущенными волосами. Ну а с 1 марта 1965 года я начал работать в отделе главного конструктора, конструктором без категории. Мне выделили рабочее место. Я познакомился с соседом слева. А соседка справа будет после обеда. Мне дали задание, и я приступил к нему. А после обеда пришла моя коллега справа. Мне не пришло в голову, что такое произойдёт. Это была...Ира. Продолжение следует.
Ирина:
Ну это просто как в кино))))) Про которое сказали бы: ну так в жизни не бывает))))))
Эдуард:
Ира обрадовалась, узнав, что я работаю с ней в одном отделе. Теперь она сожалеет, что у нас тогда как-то не так всё получилось. Но это дела давно минувших дней. Она думает, что несмотря на всё прошлое мы сможем быть хорошими друзьями. Теперь она меня считает абсолютно своим человеком. Она тоже два года как замужем, имеет дочку. После своих денежных подвигов она вынуждена была пропустить год учёбы, сейчас она на четвёртом курсе вечернего отделения. И работает конструктором. Ну что я могу сказать? Я не злопамятный, не мстительный и к тому же Люся затмила всех. Выражаясь современным языком "Одноклассников", я добавил Иру в список друзей. Дальше она будет вводить меня в курс всех дел, касающихся отдела. Главное я понял: я в этот коллектив впишусь. Меня определили в группу Саховского. Продолжение следует.
Эдуард:
Ранее я уже говорил. что я получил в первый же день задание. Это задание мне дал начальник бюро химического оборудования Владимир Филиппович Саховский, попросивший, чтобы я его называл просто Володей. Заказчик - Институт вирусологии. Этот институт дал эскизные наброски так называемого сборника горизонтального с подогревом, указал материалы и необходимые технологические и тепловые параметры. От меня требуются: технологические, тепловые и прочностные расчёты, а такжеразработка полного комплекта конструкторской документации.В течение полутора месяца я проделал эту работу, ещё две недели ушло на подписывание по инстанциям. Пока моя документация подписывалась, я не слезал с представителя Института вирусологии, я егобуквально заставил заменитьего эскизные каракули нормальным техническим заданием. Продолжение следует.
Эдуард:
После длительного сопротивления я получил от института официальное техническое задание. А дальше я им отвёз на согласование свой проект. Начальница лаборатории этого институтарешила на меня накричать. "Вы что, хотитте нами прикрыться?!", спрашивала она в ярости. "Я не собираюсь Вами прикрываться", отвечал я. "Я просто хочу чётко разделить функции. За соответствие проекта Вашим исходным данным отвечаете Вы, а за всю арифметику расчётов и качество документации отвечаю я. И вся любовь!" Через неделю эта дама всё-таки представила мне согласованный проект. Через два месяца сборник был изготовлен и испытан. Все параметры соответствовали техническому заданию. Мой месячныйоклад был 90 рублей. После испытаний мне установили 20 рублей персональной надбавки. Продолжение следует.
Александра:
По тем временам двадцатка - это ого-го!!!(Y)
Ирина:
Сильно!!!!
Вот что значит СОВЕТСКИЙ ИНЖЕНЕР!!!(Y)
Эдуард:
Ну а дальше я вошёл в стабильный конструкторский режим. Так незаметно прошло время и наступил сентябрь. У нас на заводе произошла смена руководства. Заменили директора, да и главного инженера перевили на другое предприятие. Теперь у нас Глеб Фадеев - главный инженер. Функцию зам.главного инженера выполняет главный техролог, а директором стал работоающий ранее в Совнархозе Александр Фирсович Василенко. Люди говорят, что он бабник, где-то накуралесил, и в наказание его перевели к нам на завод директором. И ещё у нас появился зам. главного инженера по экспорту, некоторый Владимир Сергеевич Хлыстов. Сменился у нас и главный конструктор.А внашем институте организовали подготовителоную группу для сдачи экзаменов кандидатского минимума. Я в эту группу поступил. Там я изучал философию и немецкий язык. Продолжение следует.
Ирина:
Эдуард, как тебе удалось запомнить все эти имена-фамилии??? Честное слово, покопалась в своей голове, мало кого вспомнить смогла... Видно, это потому что голова неокандидаченная... теперь становится понятно, ЗЕЧЕМ оно надо было не только написать, но и защитить)))
Эдуард:
Отличия кандидатского курса философии от институтского я так и не узрел, а с немецким стало всё ясно: преподавательница главным образом требовала знания конъюнктива глаголов в настоящем времени. Сначала для меня это был туман, а потом я понял: эта форма употребляется при чтении лекций, а также в передачах типа "Программа Время". Так подходило время к концу декабря. А в середине декабря меня вызывает Хлыстов. А у него в кабинете наши главные конструктор и технолог, а также начальник производства. И тут Хлыстов ставит мне две задачи: В номенклатуре химоборудования есть сушильный шкаф и лёдогенератор, это две экспортные единицы для Пакистана. Сушильный шкаф так сварили, что конструкцию повело, и его стенки уж чересчур какие-то пузатые. Моя задача- сконструировать какие-то облицовачные детали, чтоб этот шкаф был эстетичным. Продолжение следует.
Эдуард:
Не менее сложной была задача с лёдогенератором. Проектирующий эти конструкщии ВНИИХИММАШ заложил петли для строповки, но выяснилось, что при такой строповке этот лёдогенератор сомнётся как спичечная коробка. Вот я и должен разработать несущуюраму для строповки. Ну рама - это сугубо моя конструкторская мысль, а по поводу сушилки я всё-таки позвонил во ВНИИХИММАШ, чтобы хоть устно заручиться их согласием. В дальнейшем я все эти вопросы решил, но в тот день после обеда я от Хлыстова в течение часа слышал нуднейшие причитания, почему я звонил через его голову. Но, в любом случае надо было выполнить эту работу. Я задерживался в отделе. И вот, через пару дней после Хлыстовской нуднячины я вышел с завода. Автобус ушёл перед моим носом. И вдруг к остановкя подошла...Ира. Продолжение следует.
Эдуард:
И когда Ира меня увидела, произошло вот что. Ира сказала мне: "Эдька, зачем тебе ехать в трамвае? Сейчас меня на автомобиле подвезёт домой...Хлыстов, он подбросит в город и тебя." Я подумал: "А почему бы этим не воспользоваться?" И тут Ира продолжила: "Завтра всё тебе обясню. Сейчас не могу. Видишь, он уже едет." Хлыстов подъехал на своём Москвиче. Когда он меня увидел, выражение его физиономии было таким, как будто он выпил поллитра касторки. Но он быстро сконцентрировал себя, сделал наклеенную улыбку и пригласил нас в автомобиль. Через 15 минут я был в центре города, а через 20 минут дома. У меня от Люси секретов нет. Я ей рассказал, как я добрался домой. А Витька, который уже говорил достаточно много, стал прыгать на диване и кричать под общий хохот: "Ирин муж! Ирин муж!" Продолжение следует.
Ирина:
Устами младенца глаголет истина!!!
Ну.. может, не совсем муж.. но что-то типа этого))))))))
Эдуард:
А на другой день Ира рассказывкет мне свою историю. Оказывается, Хлыстов бабник, конечно не такой как директор, но если где-то что-то плохо лежит, он этого ни в коем случае не упустит. Иру он вызывант к себе в кабинет для решения каких-то вопросов, притянутых за уши. На самом деле, он её вызывает для того, чтобы лишний раз посмотреть на её коленки и ножки. И совершенно ясно, какую цель он преследует. Не знает, как ей быть в этой ситуации.Кроме меня ей об этом рассказать некому, потому что наши женщины отдела уже и так перешёптываются и посмеиваются по этому поводу. При этом Ира клянётся и божится, что она ему никактх поводов не подавла. Я только переспросил Иру, почему она в таком случае принимает его автомобильные услуги. Ира очень красиво ушла от ответа на мойвопрос; уходить от ответа она умеет, это я знаю. Продолжение следует.
Ирина:
ага.. совершенно непонятная ситуация))))....
Эдуард:
Я Ире высказал своё мнение. Ей всё-таки лучше закончить институт, работая на этом заводе. Это ещё год времени. А там может быть Хлыстов уйдёт, или его уйдут. С высоким руководством это скорее происходит, чем с нами. Ира согласилась с моим мнением. А между тем я тоже попал к Хлыстову в немилость из-за поездки в его автомобильчике. Ему же хотелось, чтобы Ира в автомобиле быпа с ним одна. И вот, когда я разработал конструкцию несущей рамы для лёдогенератора, он высказал предположения, что конструкция усиленная, что можно было бы взять швеллера меньшего номера. Я ему объясняю. что кроме прочности существует ещё жёсткость и устойчивость. Но он не унимался. Мне надоели все пререкания с ним, я утвердил документацию у главного инженера и пустил чертежи в цех, после чего опять слышал от него нуднячину в полном объёме. Продолжение следует.
Эдуард:
Тем не менее, когда сушильный шкаф и лёдогенератор были благополучно отправлены за границу, меня сделали конструктором третьей категории. И вместо персональной надбавки мне установили твёрдый оклад 110 рублей. Однако Хлыстов мне мелкую гадость сделал. К международному женскому дню Хлыстову сделали "подарок", а именно: он отвечает за дежурство по заводу в этот период. Я помню, воскресенье 6 марта сделали по Союзу рабочим днём, понедельник и вторник были выходными. Хлыстов меня конечно не обошёл: он меня сделал дежурным по заводу в ночь с 8 на 9 марта. Зато главный конструктор разрешил мне 9 и 10 марта не выходить на работу. 10 марта я получил в институте свой красный диплом. И так как экспорта по химоборудованию больше не было, с Хлыстовым я уже почти не контактировал.В апреле я отлично сдал кандидатский минимум. Продолжение следует.
Эдуард:
Ну а с Ирой получилось всё совсем не так, как я ей посоветовал. Произошло вот что. Ира вела конструкторский надзор за гравитационным скороморозильным аппаратом. Этот аппарат содержит 20 трубных аммиачных батарей с оребрённой повехностью охлаждения. По техническим условиям там предусмотрена газовая сварка. Эти скороморозилки как раз идут на экспорт в Египет. По каким-то производственным причинам цех попросил разрешить электросварку. Ира всегда решала вопросы небюрократическим путём. Она выписала разовое разрешение на электросварку, которое между прочим Хлыстов лично утвердил. Между Ирой и Хлыстовым было ещё несколько подписей. И вот, 26 мая испытываются батареи и оказывается: герметичность не обеспечена. Детальная проверка показывает - утечка в местах сварки! Хлыстов конечно сразу начинает искать крайнего. Продолжение следует.
Эдуард:
И конечно нашёл. Ответственность в таких случаях несёт главный конструктор, он конечно представит к наказанию непосредственного виновника, то есть в данном случае Иру. И Хлыстов тут же вызывает Иру в кабинет иведёт с ней разговор по избитому сценарию: по её вине наделали много брака, надо переделать некоторые трубы, надо оплатить работу электросварщика, надо оплатить повторную газовую сварку и так далее. Кто-кто, а Хлыстов непревзойдённый мастер демагогии. По его обоснованиям Иру нужно чуть ли не под суд отдавать. Но он может всё уладить. И тут же спрашивает у Иры, не поедет ли она с ним в командировку. В такой ситуации Ира тут же положила заявление об уходе. Через две недели Ира уволилась. Прощаясь, сказала, что в отделе я один настоящий друг. Ну а у меня жизнь продолжается. Витя ходит в детский сад. Продолжение следует.
Эдуард:
Дома Витя дружит с котом Люськой, но иногда бывают недотазумения. Витя решил помериться силой с котом Люськой. Он стал тянуть его за хвост. Минут 15 Люська это терпел, а потом развернулся идал ему лапой по руке, в результате чего рука оказалась поцарапанной, а Витька кричал: "Кишки вылезают!" На это я ему ответил: "Теперь будешь знать, как кота за хвост дёргать!" С первого апреляу Люси началась практика на Одесской фабрике мороженого. Утром приходится Витю отводить в сад. А он дразнится: "Эдька опаздывает на работу, а Витюське хоть бы что!" Со стороны Люсии бабушки (то есть моей мамы) он ежёвые рукавицы чувствует, со стороны моей, дедушки и прабабушки - полная демократия.К 1 августа у Люси закончилась практика, и мы поехали в отпуск в Жмеринку к Люсиным родителям. Заезжали в Комаровцы к Люсиному дедушке Фоме. Продолжение следует.
Эдуард:
В Комаровцах Витя подружился с прадедовым собакевичем Жуком, Жук ему разрешал на себе верхом ездить. Но время отпуска прошло, и мы вернулись в Одессу. У Люси начался дипломный проект. Конечно этот проект буду делать я, и кроме консервного оборудования получу некоторые знания в области оборудования молочного. Но в сентябре у Люси возникли проблемы с распределением. Дело в том, что до дипломной практики Люся получала хозяйственную стипендию. Это означало, что Люсю послал на учёбу Комаровский маслозавод, завод переводил ей стипендию.По окончании института Люся должна вернуться на завод и там минимум три года отработать. Когда мы поженились, моя мама выясняла у Люсиного декана, может ли Люся перестать быть хозяйственным стипендиатом. Декан посоветовал не зондировать далее этот вопрос и объяснил почему. Продолжение следует.
Эдуард:
Как хозяйственный стипендиат Люся поступала в институт на льготных основаниях, и заняла место абитурьента с лучшими знаниями. Поэтому в случае отказа от хозяйственной стипендии Люсю следует отчислить. Так что лучше этот вопрос не трогать. Но тогда Люся была на первом курсе. Теперь ситуация существенно изменилась. Люся уже подошла к диплому. Муж работает в Одессе. Советская власть всё-таки семью не разрушает. Ясно, что Люся из Одессы никуда не уедет. Нужно только выполнить некоторые формальности, а именно: взять открепление с Комаровского маслозавода и вКиевском Мясомолпроме взять направление на Одесский молзавод. Люся уехала на неделю. Когда вернулась, так рассказала мне, что вКомаровцах всё решилось легко,в Киеве немного артачились, но всё подписали. 20 декабря 1966 года Люся защитила диплом. Продолжение следует.
Ирина:
ну слава Богу, в семействе все проблемы разрешаются)))
Эдуард:
В январе у Люси отпуск. Но получилось так, что половину января мы не были вместе. Буквально после Нового года меня послали в командировку в Николаев на механический завод, получить документацию на скребковые транспортёры. Буквально через два дня меня посылают в Киев, в Госгортехнадзор. Это была у меняпервая поездка в столицу. И тут я понял, что мне придётся выполнять трёхкратную работу. Первое - это собственно командировка. Второе - Люся мне приготовила список своих магазинных поручений. Ну и мои любимые сотрудницы отдела меня не забыли, дали мне бумажки со своими магазинными поручениями. И для руководства надо было купить какие-то китайские автроучки, каждому по одной штуке. Вобщем в Киеве я фактически работал с 9 часов утра до 9 часов вечера. Чиновников и продавцов я "покупал" разговором н украинском языке. Продолжение следует.
Эдуард:
Почти все просьбы я выполнил, вернулся в Одессу, а с 1 февраля 1967 Люся пойдёт на работу на Одесский молзавод. Оформили Люсю сменным инженером-анализатором в лабораторию. А смены такие. В первый день Люся работает с 8 часов утра до 8 часов вечера. На другой день Люся дома, и идёт на ночную смену, то есть работает с 8 часов вечера до 8 часов утра. После этого Люся два дня дома. Затем этот цикл повторяется. И по такому циклу следует работать независимо от выходных и праздничных дней. Но к нашему удивлению Люсю такой режим работы очень даже устроил. Ну а я стал думать: пора и наукой заняться. Но как и каким образом? Как поступить в аспирантуру? В Одессе это практически невозможно. Но есть возможность оформиться соискателем. И я опять пошёл к своему бывшему декану. С Иличём мы великолепно побеседовали. Продолжение следует.
Ирина:
Итак.. минимум сдан - вперед, в аспирантуру!!!
Эдуард:
Выслушав меня, Ильич предложил мне зайти через пару дней, что я и сделал. За эти пару дней Ильич успел побывать у ректора. Ректор сказал, что я должен определиться с диссертационной темой, в зависимости от того, какая будет тема, ректор назначит мне научного руководителя и оформит меня соискателем. Кроме того, Ильич мне посоветовал как можно быстрее повысить свой конструкторский уровень, третья категория - это недостаточно. С категорией я решил вопрос мгновенно: я просто отпечатал акт квалификационной комиссии на присвоение мне второй категории, побегал по инстанциям, собрал все подписи, и сдал в отдел кадров для последующего запуска в приказ. А вот с выбором темы... Люся относится к этой идее скептически. Так же скептически относится мой отец. Но причины скептического отношения разные. Продолжение следует.
Эдуард:
Люся рассуждала как умная женщина. Соискательство? Это днём я работаю, а вечером занимаюсь наукой. А где гарантия, что этот режим будет соблюдаться? Один день занимаюсь наукой, другой день не такое настроение, и я около Люси смотрю телевизор и одновременно лохмачу её причёску, или мы дуреем вместе с Витькой. Это не годится. Я должен учиться в аспирантуре на стационаре. Отецрассуждает с производственной позиции.Техническая диссертация требует эксперимента. Нужна экспериментальная установка. Как конструктор я эту установку конечно разработаю. А кто её изготовит? Экспериментальный цех? Допустим, её формально включат в план. А дальше всё будет ити по тому же сценарию, как и при моём устройстве на работу. В разговор вмешивается мама. Она говорит, что если я действительно хочу заниматься наукой, то я от этого всё равно не уйду. Продолжение следует.
Эдуард:
"Так или иначе Эдик должен определиться с темой", сказала мама. " А в какой форме продолжит Эдик научное образование - это уже другой вопрос." И тут произошли события, которые мне многое прояснили. В форуме "Познакомимся! Кто? Где? и Чем?" я не рассказал, что я племянник математика, учёного с мировым именем, доктора физико-математических наук, профессора Марка Ароновича Наймарка (маминого брата), автора всемирно известных монографий "Линейные дифференциальные операторы", "Нормированные кольца" и "Линейные представления групп Лоренца". Как раз в Одесском университете должна быласостояться Всесоюзная математическая конференция, и дядя Марк на неё приехал, буквально через пару дней после нашего разговора. И дядя Марк мне рассказал, как же поступают в аспирантуру. Самое главное условие - диссертабильность выбранной темы. Продолжение следует.
Эдуард:
Независимо от тематикия должен подготовить реферат, в котором должен изложить всё то, что сделано до меня в этой области, закончить реферат я должен выводами, в которых должна обозначиться тема моих будущих исследований и сформулирована постановка задачи. Что касается ньюансов, которые препятствуют моему поступлению в аспиранттуру в Одессе, то дядя Марк объяснил мне, что это всё примбамбасы Украины, что в Москве всё гораздо проще, и мне следует поступать в аспирантуру в Москве. Но в Москве я должен в любом случае показать свою работу предполагаемому научному руководителю и заручиться тем, что он возьмёт меня в аспирантуру. И было бы очень желательно ещё два вопроса решить: повысить конструкторскую категорию до первой и сдать кандидатский экзамен по спецпредмету. Продолжение следует.
Людмила:
профессора Марка Ароновича Наймарка (маминого брата)(с) (F) (Y) (*)
Эдуард, ждем продолжения!
Эдуард:
Когда я решаю какой-то вопрос, я в первую очередь решаю ту его часть, которая проще всего решается. И я занялся повышением конструкторской категории. Ваш покорный слуга стал просто наглеть. Как и раньше, я заготовил акт квалификационной комиссии и стал по инстанциям собирать подписи. Дошёл до главного инженера, и тут осечка. Он говорит: "Оставляй пока этот акт у меня, я должен посоветоваться с начальником планового отдела." Причём тут плановый отдел я не понял, но мне стало ясно: с первой категорией всё гораздо сложнее, и я должен быть скромнее в своих запросах. Потом я руководство додавлю, но пока с первой категорией нужно повременить. Тогда я переконцентрировался на выбор темы. После разговора с дядей Марком я понял, что я должен выбрать такую тему, для которой эксперимент если и потребуется, то в очень малом объёме. Продолжение следует.
Любовь:
Эдуард, жаль что мы раньше не были знакомы. И чего я ждала молча, когда категорию повысят?!
Надо было действовать так же!(Y) :-D
Эдуард:
Я встретился с доцентом Константином Филипповичем Сасским, у которого я учился.Он читал у нас теорию механизмов и машин. Константин Филиппович мне сказал, что если я хочу работать именно в области ТММ, то следует взять на заметку механизмы с приближённой остановкой ведомого звена. И есть смысл для начала написать реферат в этом направлении. И ещё один секрет раскрыл мне Константин Филиппович: вышло новое положения, согласно которому меня имеют право принять в аспирантуру безвступительных экзаменов, если у меня сдано три кандидатских экзамена. И я начал писать реферат. При этом я всё свободное время пропадал в Библиотеке Горького. Закончил я писать реферат в декабре. Приближался Новый 1968 год. Я уже думаю о кандидатском экзамене по спецпредмету. Итут оказалось, что меня подвели две женщины.Продолжение следует.
Ирина:
Женщины... мы такие)))))
Эдуард:
Что касается моей конструкторской деятельности, большую часть 1967 года я занимался разработкой документации на новый скороморозильный аппарат производительностью 20 тонн в час (для так называемого Сибупррыбпрома). Конечно у меня в бригаде работали люди. И среди них одна, совсем молоденькая, одновременно после техникума и после декретного отпуска. Её звали Лида. Была очень похожа на певицу Валентину Толкунову. Другая женщина, Лена, лет сорока, работала в бюро стандартизации и нормоконтролировала чертежи этой скороморозилки. В шарнирных соединениях для подвесных люлек я заложил широкоходовую посадку (в ту пору ИСО ещё не пользовались). И вот после моей подписи на белках Лида несёт чертежи Ленена подпись. А Лена эти чертежи не подписывает. Она требует широкоходовую посадку заменить посадкой скольжения. Продолжение следует.
Эдуард:
При этом Лена ссылается на какаие-то руководящие технические материалы. Лида тут же вносит исправления в чертежи и получает подпись от Лены. Я об этом ничего не знаю. Подходит конец месяца. Подписываются кальки. Их несколько сот штук. Над белками работало приблизительно 10 конструкторов. Проверять, как они сверили кальки с белками, возможности нет, подписывается всё не глядя, таков парадокс. Не говорю уже о том, что параллельно с этим решаются ещё и другие вопросы. И вот рабочие чертежи попадают в цеха, производство идёт, а 26 декабря выясняется: в этих подвесных люльках пальцы не лезут во втулки. В сборочном цеху истерика, сразу не сообразили, в чём дело. Наконец мастер цеха обратил внимание на эти посадки. И сразу за шкирку Вашего покорного слугу. Я в недоумении. Ведь в чертежах была заложена широкоходовая посадка. Продолжение следует.
Эдуард:
Мгновенно становитсявсё ясно: что-то утворила Лида. Иду в отдел, и прошу Лиду рассказать, что же произошпо с этими чертежами. Лида мне всё рассказывает, ссылаясь на Лену. А дальше Лена ссылается на руководящие технические материалы. И тут я им говорю: "Вот что, красавицы. Вы обе сделали преступление. Одна исправляла документ после моей подписи, а другая её склонила к этому. Теперь посмотрим, что решит руководство." Брак конечно устранили. Никого не наказали, но главный инженер сказал мне: "Теперь забудь надолго о первой категории. И твоя характеристика в аспирантуру может стать под вопросом!" Но судьба распорядилась по другому. В январе 1968 опять сменилось руководство. Нового директора зовут Иван Матвеевич Суббочев. В директорском мире его кличка ВОЛКОДАВ. Нового главного конструктора зовут Владимир Иванович. Продолжение следует.
Эдуард:
Владимир Иванович - конструктор нашего отдела, его все знают, никаких проблем в организационном смысле нет. Про Ивана Матвеевича ходят разговоры, что он делает диссертацию. И вот в середине февраля как-то утром иду я через цех, а там директор и главный инженер делают обход. И тут я вижу, Глеб что-то говорит директору и явно указывает на меня. А директор на меня смотрит и тоже кивает головой. Ну и после этого вернулся я в отдел. Часа через полтора зашёл в отдел главный инженер и сказал: "Эдик, после обеда зайдёшь к директору!" Через час после окончания обеденного перерыва мне позвонила секретарша. И вот я в кабинете у Волкодава. Иван Матвеевич поинтересовался, какой институт я закончил, и как уменя шла математика, и в частности математическая статистика. А статистику у нас то не преподавали. Продолжение следует.
Эдуард:
Но Иван Матвеевич сказал: "Ну ничего, разберётесь. У меня к Вам одновременно и просьба, и поручение. Вот в этих таблицах отражены замеры износа зубьев бронзовых венцов червячных колёс глобоидных редукторов. Методами матстатистики нужно обсчитать эти данные." Этот разговор состоялся в пятницу. В выходные я просмотрел два учебника по матстатистике и разобрался. А в понедельник главный конструктор сказал мне: "Ты получил задание непосредственно от директора, значит будешь выполнять эту работу." Не прошло и недели, как меня вызвал главный инженер и сказал: "Слушай, я где-то потерял твой акт на первую категорию, отпечатай новый акт, подпиши по инстанциям и принеси мне на утверждение." Конечно я это сделал. В первых числах марта я уже был конструктором первой категории. Мне было 26 лет. Продолжение следует.
Ирина:
Во как! Не было бы счастья, да несчастье помогло!!))) И впрямь: ВЕЗЕТ ТОМУ, КТО ВЕЗЕТ!!!
Эдуард:
В начале апреля я поехал в Москву. В МВТУ я встретился с зав. кафедрой Теории механизмов профессорм Владимиром Александровичем Гавриленко. Я прямо начал с того, что хочу поступить в аспирантуру к нему на кафедру. Владимир Алексадрович сразу же задал мне вопрос, который я больше всего не хотел услышать, а именно: почему я не хочу поступать в аспирантуру в Одессе? Ведь в Одессе есть великолепный Политехнический институт. Сразу я растерялся. Но к счастью, он сказал: "А впрочем неважно. Вы так решили." Поинтересовался тем, какую я себе наметил тематику. И дал согласие на то, чтобы я подал документы в отдел аспирантуры. Я сразу это сделал, а поздно вечером прилетел в Одессу. Рассказал домашним все свои дела. Родители сказали, что моя беседа с профессором пока ни о чём не говорит, и чтоб я иллюзий не строил. Продолжение следует.
Ирина:
Домашние - они всегда так... Нет чтоб порадоваться!
Эдуард:
Но всё равно, сказали родители, лучше что-то делать, чем не делать ничего. Теперь я должен думать о кандидатском экзамене по ТММ. Днём я работаю на заводе, решаю директорские проблемы, а вечером занимаюсь своими делами. Четырёхлетний Витька вставляет свои 25 копеек: "Что это такое? Всё время при живом отце безотцовщина!" Но вопросы с аспирантурой надо решать. Я всретился снова с Константином Филипповичем, а он свёл меня с профессором Одесского технологического института им. Ломоносова Вениамином Яковлевичем Белецким. После 40-минутной беседы Вениамин Яковлевич согласился принять у меня экзамен. Но теперь нужно всё официально оформить. Я обращаюсь к заведующей сектора аспирантуры Смирновой (при моей памяти у меня вылетели с головы её имя и отчество). И тут эта дама начала ставить мне рогаточки. Продолжение следует.
Ирина:
Глаз полОжила??? Или еще что?)))
Эдуард:
И что же оказалось? Да пустяки! Надо утвердить тему моей диссертации, потому что кандидатский экзамен сдаётся в аспекте диссертационной темы. Казалось бы что тут такого? Взять и утвердить! Но для этого я должен быть оформлен соискателем, а если я соискатель, я уже не могу быть аспирантом. Не говорю уже о том, что все эти оформления занимают как минимумдва месяца. Вобщем - настоящий заколдованный круг. И я принимаю решение - пока отлржить этот вопрос, и заняться по существу подготрвкой к экзамену. Через пару дней меня вызвал директор. Он поинтересовался, как у меня дела с обработкой данных, бегло просмотрел мои трактаты, и вдруг спросил меня, был ли я в Минске. И дальше сказал: "Я тебе сюрприз приготовил. Со следующего понедельника в Минске состоится Всесоюзный научный семинар по износу. Примешь в нём участие." Продолжение следует.