Наши воспоминания
adv1
adv2
Эдуард:
Начал я с того, что нашёл Гордейчука. Он сказал мне, что с билетами сейчас сложно, но он попробует что-то для меня сделать. Затем я встретился с сотрудником отдела Бучмаковским. Представил ему научно-исследовательский отчёт. Просмотрев отчёт, Бучмаковский довольно боязно спросил: "А где же прибор?" "Понимаете", отвечал я, "прибор готов и прошёл все испытания. Но наши нормоконтролёры в конструкторском отделе придрались к эстэтическому оформлению прибора, и поэтому приходится переделывать корпус прибора. Второго или третьего января прибор будет готов. Как раз к этому времени выйдет на работу с больничного листа Римарчук, и он Вам привезёт приьор." Бучмаковский, который уже с нетерпением ждал завтрашнего предновогоднего банкета, завизировал акт закрытия темы. Ну а после его подписи все дальнейшие инстанции пошли автоматически. Через два часа все необходимые документы были у меня на руках. Продолжение следует.
Эдуард:
Ну а дальше я связался с Гордейчуком. Он должен был меня огорчить. Билетов в Одессу до 5-го января не будет. Но есть билет в Киев. Ну что ж, спасибо и на этом. Я принял предложение Гордейчука и поехал в Аэропорт. Приготовленный мне по протекции билет я взял мгновенно, так как в кассах не было очередей - любая очередь была бы бессмысленной. После этого я поехал в институт табака и махорки. Было около пяти часов вечера. Протоколы по интересующему нашего директора прибору были готовы. Самолёт отправляется в Киев завтра, в три часа дня. И я пошёл болтаться по городу. "Если уже никак не найду пристанища, то перекантуюсь в аэропорту", подумал я. И вдруг мне попадается гостиница. На всякий случай зашёл. И к счастью, в гостинице оказались места. Обосновавшись в гостиничном номере, я уснул мгновенно и проснулся лишь утром. Времени было ещё много, и я в аэропорт пошёл пешком. Продолжение следует.
Ирина:
в Институте табака и махорки в кабинете у зам. директора по науке Наливко
Это из серии "нарочно не придумаешь"!!!)))))))
Эдуард:
Конечно Сана Сапожникова - очень красивая девочка. Но она пользуется, как и должно быть, очень большим успехом у молодых людей и находится в постоянном их окружении и внимании. Один из мальчиков облегчённо вздохнул, когда Сана с ним окончательно поссорилась. Мы с Люсей поняли: такая девочка в жизнь Вити внесёт одни страдания. Тогда я мог ещё на Витю влиять. И я с ним поговорил. Я сказал ему: "Вот что, лохматое Охламонище. Игру в любовь надо прекратить. Во- первых, по поводу Саны совершенно всё ясно: это не твоё. Во вторых, чуть меньше чем через год ты должен поступать в ВУЗ. Хоть ты у нас и украинец, но фамилия у тебя иностранная. Поэтому ты должен школу во что бы то ни стало закончить с золотой медалью. И значит девочек, любовь и т. д. надо отодвинуть куда-то на потом, а сейчас - только серьёзная учёба". И мне удалось Витю убедить в этом. Продолжение следует.
Эдуард:
И после этого между Витей и Саной образовалась к счастью дистанция. И у меня на работе произошло значительно раньше ещё одно событие, буквально сразу после того, когда я вернулся из Краснодара. У нас в Агроприборе появился новый зам. директора по науке - Игорь Петрович Старчевский, бывший начальник НИСа в Холодильном институте. У меня к нему сразу появилось чувство органической антипатии, у него ко мне - такое же взаимное чувство. Его раздражала моя раскованность, то, что я с сотрудниками ниже меня по званию, не держу дистанции. Меня раздражало то, что он высокомерный и непревзойдённый демагог. Вобщем, отношения не сложились. Но до 1982 года он мне палок в колёса не ставил. Как специалист по холоду, он стал в тематику Агроприбора внедрять криогенную технику. Он начал также травлю технологического сектора, которым руководит Катречко. Он всё время говорит, что тематика этого сектора не актуальная. Продолжение следует.
Эдуард:
Но как бы там ни было, сектор располагает своей тематикой, на которую выделены деньги. И поэтому Игорь Петрович может только возмущаться. Но, к сожалению, бог сыграл Старчевскому на руку. Несколько лет тому назад Катречко перенёс операцию - ему удалили одну почку. Врачи предупреждали его, что вторую почку он должен беречь как зеницу ока. Но, заботясь о секторе, Катречко старался набрать как можно больше тем. Переговоры в вышестоящих организациях нередко сопровождались распитием спиртного, но там водку не пили, а хлебали. И Катречко с одной почкой принимал участие в этих мероприятиях. Что говорить, у него возникли проблемы со второй почкой. И в середине октября Пётр Маркович Катречко скончался в возрасте 40 лет.После похорон Коган-Воьман произнёс речь со стандартной концовкой, что светлая память о Петре Марковиче останется навечно в наших сердцах. И ещё кое-что сказал Георгий Израйлевич по тематике сектора. Продолжение следует.
Эдуард:
А добавил он вот что. Пока темы сектора не закончились и идут под именем Катречко, а это будет до конца 1980 года, сектор будет работать в стабильном режиме. А потом сектору нужно иметь новые темы. И уже сейчас нужно над этим думать. Найдут сотрудники заказчика, и значит тематику, жить сектору, не найдут - значит сектор будет расформирован. В самом лучшем положении оказался Алик Абрамович, который занимался случными станками для свиней. Игорь Петрович Старчевский как холодильщик заинтересовался этой темой. Он решил туда внедрить криогенную технику. В разговоре с Аликом я пошутил: "Теперь, Алик, твои свиньи буду на морозе заниматься сексом." Оно было не совсем так, но Старчевский быстро сформировал группу криогенной техники и дал сотрудникам этой группы задание -разработать капсулу для сохранения свиной спермы. А я делал расчёт теплообмена этой капсулы с окружающим воздухом. Продолжение следует.
Эдуард:
Закончив расчёт, отдал его Старчевскому. Он его бегло просмотрел, сказал, что размеры капсулы ему подходят. После этого два месяца я с ним никаких контактов не имел. А потом Игорь Петрович собрал всех кандидатов наук (а нас таковых в Агроприборе всего 5 человек, считая его самого) и сказал, что мы ему в течение недели должны представить личные творческие планы. Ну я и написал такой план. По этому плану предусматривалось подготовить кпубликациинесколько статей иисследовать зависимость физико-механических свойств томатов от размеров плодов. Через неделю мне этот творческий план вернулся с резолюцией Старчевского "Это не творчество, а Ваша обязанность". Я спрятал этот план к себе в ящик. Через неделю Старчевский вызвал нас к себе снова и поинтересовался нашими творческими планами. Я поинтересовался, а написал ли он свой творчкский план. Оказывается, ещё не написал, так как был очень занят. Продолжение следует.
Эдуард:
И тут я спросил: "Игорь Петрович, Вы свой творческий план не написали, кроме меня пока ни один из наших кандидатов наук к творческому плану не приступал. Так может быть подождём лучше, пока Вы напишете свой творческий план, и тогда мы будем делать творческие планы по Вашему образцу?" Игорь Петрович сделал весьма кислую мину и ответил: "Идите работайте. А я буду над этим вопросом думать." Прошло недели две. И вдруг телефонный звонок, меня к телефону. Слышу: "Здравствуйте Эдуард Вольфович. Это Старчевский. У Вас сохранился Ваш творческий план?" "Сохранился", отвечаю я. "Я Вас попрошу, страничку с моей резолюцией перепишите заново и зайдите ко мне." Переписал страничку и зашёл к нему. Посмотрел ещё раз, завизировал, и сказал сдать в партбюро. Я сдал свой творческий план в партбюро, сняв предварительно две копии. Потом наши сотрудники брали эти копии как образец. Продолжение следует.
Ирина:
зависимость физико-механических свойств томатов от размеров плодов....
А зачем????:-O (md) Ими кидаться что ли? (fr)Или пушки заряжать?
Эдуард:
После этого никаких существенных событий до июня 1981 года не происходило. Ну а в июне у Вити в школе начались выпускные экзамены. Витя претендовал на золотую медаль, которая тогда давала такие привилегии: при первом вступительном экзамене в ВУЗ на "отлично" поступление было автоматическим, в случае сдачи первого экзамена на "хорошо" поступление обеспечивалось при сдаче на "отлично" второго экзамена, в противном случае нужно сдавать все остальные экзамены и поступать на общем основании. И тут началось. Когда Витя написал сочинение, ГОРОНО расценило его как "немедальное". Но школьная директриса стояла за Витю горой. Она сказала: "Если уже на то пошло, то Витя Кенигсберг украинец между прочим!" Наконец решили: пусть Витя напишет математику, и тогда будет принято окончательное решение. И Витя написал математику на отлично, даже ГОРОНО не могло придраться. Витя закончил школу с золотой медалью. Продолжение следует.
Ирина:
Поздравляем постфактум)))) Приятно же вспомнить)))
Эдуард:
Ну а дальше наш Витя надумал поступать в МГУ на факультет экономической кибернетики. На семейном совете мнения разделились. Дедушка (то есть мой папа) и Люся такое решение одобряли. Ко всему прочему в МГУ вступительные экзамены состоятся на месяц раньше, пусть потренируется, ну а если поступит, значит всё великолепно. Бабушка (то есть моя мама) и я были против Витиной учёбы в МГУ. Во-первых, мы были уверены, что на этот факультет Витя не пройдёт по конкурсу. Во-вторых, попав в Москву, Витя станет бесконтрольным, начнутся гулянки, пьянки, девочки и так далее. Но, так как экзамены на месяц раньше, пусть попробует, и посмотрит, как это всё происходит. На следующий день после выпускного вечера Люся и Витя вылетели в Москву. Остановились они у тёти Лары. А за несколько дней до их отлёта в Москву нам наконец после долгих лет ожиданий поставили телефон, и вечером я уже в Москву позвонил. Продолжение следует.
Эдуард:
Узнал, что в тот же день Витя сдал документы в приёмную комиссию. Витя должен сдать 4 вступительных экзамена: письменную и устную математику, сочинение и историю. Через пару дней состоялся письменный экзамен по математике. И Витя получил четвёрку. Его работа была вывешена на стенде как образец работы на четвёрку. Мотивы четвёрки - одно оз положений, которое испоьзовал Витя, не было им достаточно обосновано. Конкурс там 13 человек на место. Я уверен - дейтвительной причиной была иностранная фамилия, но в Москве соблюдаются нормы этики. Пятёрку ему поставить не хотели, тройку не могли, а четвёрка это хорошая оценка. Когда моя мама возмутилась таким отношением, я ей сказал: "Когда ты принимала экзамены у своих студентов, ты говорила, что между пятёркой и четвёркой не видишь почти никакой разницы. Теперь твоё мнение практически реализовано." Итак, Витя должен сдавать следующий экзамен. Продолжение следует.
Эдуард:
Теперь я уверен: на втором экзамене Вите пятёрку не поставят, а значит, он будет сдавать все экзамены.Но пройдёт Витя по конкурсу или нет, пока я сказать не могу. Я предполагаю, что на устной математике Витя тоже получит четвёрку. И вдруг случилось неожиданное: Витя получил тройку. В разговоре с Витей по телефону я выяснил, что на устном экзамене было откровенное тенденциозное отношение: при ответе на каждый вопрос экзаменатор Вите говорил, что он неправильно отвечает, Витя доказывал, что он правильно отвечает, наконец экзаменатор его спросил: "Что Вы можете сказать о монотонной неограниченной переменной?" "Она бесконечно большая", ответил Витя. "Докажите." Витя доказал, но экзаменатор посчитал доказательство неубедительным. "А что собственно говоря я неправильно ответил?", спросил Витя. "Здесь экзамен, а не консультация", отрезал экзаменатор. И поставил тройку. Продолжение следует.
Эдуард:
Но и конкурсные показатели изменились: так как на двух математиках многие получили двойки, конкурс стал 1,1 человека на место. Что же можно предположить? И я пошёл советоваться к нашему знакомому, доценту физики в Одесском университете Вадиму Леонидовичу Манакину. "Вот что, Эдуард Воьфович", сказал мне Манакин. "Вы не знаете новых примбамбасов в настоящем ВУЗе. Сейчас вопрос поступления в ВУЗ решает один человек - ректор. Конкурс, сдача вступительных экзаменов, это всё фикция, спектакль. Ректор заранее даёт указания." "По каждому абитурьенту?" спросил я. "Нет. В приёмную комиссию даётся указание: таких-то принять, таких-то не принять, таким-то завышать балл, таким-то занижать балл, с остальными - как получится. Ни в Москве, ни в Одессе Витя даже в категорию "как получится" не попадёт" "Что же делать?" "А вот что", сказал Вадим Леонидович. "Ищите контакты с ректором Одесского Университета" Продолжение следует.
Эдуард:
"А впрочем, если Витя будет поступать в Одессе на мехмат, достаточно говорить с деканом мехмата, этот факультет ректор не так жёстко контролирует". И я озадачил родителей: искать друзей по университету и выходить на декана. И друзья родителей с деканом поговорили. Декан мехмата сказал, что гарантий он дать не может (так он и должен был ответить), но он постарается обеспечить объективную оценку Витиных знаний. А между тем Витя сочинение написал на четвёрку, историю он сдал на пятёрку. Но по конкурсу в МГУон не прошёл. Сразу же Витя с Люсей прилетели в Одессу, и в тот же день Витя подал документы на мехмат. Первого августа состоялся устный экзамен по математике в Одесском Государственном Университете, который Витя на отлично сдал. Как медалист, он был принят на мехмат в ОГУ. Теперь Витя студент. Продолжение следует.
Светлана:
Да, так и было... В экзаменационной карте шифровалась информация об абитуриенте - медалист, иногородний и пр... Первый экзамен, устную физику, я сдавала шесть часов, экзаменатор привлекла в помощь коллегу. После того, как я ответила на их27й дополнительный письменный вопрос (устные не в счет), я сама попросила поставить мне четверку, что она с облегчением и сделала.
Эдуард:
Ну а теперь я вернусь к своим агроприборовским делам. Время шло. Наступил 1982 год. В феврале заканчивалась моя тема, касающаяся прибора по исследованию физико-механических свойств плодов. В середине февраля я выступал на Учёном Совете с отчётным докладом. Как только мне предоставили слово, я решил первым нанести Старчевскому удар чуть по ниже пояса. Очень вежливо я сказал: "Игорь Петрович, на всех Советах камнем преткновения является проект решения. Вот я сразу проект решения и представляю. Разумеется, в тексте решения будет что-то корректироваться." Так как проекта решения никогда никто не представлял, и Игорь Петрович всегда придирался к отсутствию такового, моё представление проекта его шокировало. Не удалось придраться, чем он и был недоволен. Так же вежливо, но с недовольным видом он предоставил мне слово. И я сделал доклад, после которого последовали вопросы.Продолжение следует.
Эдуард:
Предусматривая всевозможные неожиданности, на доклад кроме плакатов я взял с собой прибор (корпус небыл ещё установлен), пару десятков плодов для демонстрации работы прибора и комплект так называемых инденторов, то есть тех рабочих органов, которые могут непосредственно соприкасаться с плодом при измерении его физико-механических свойств. Последний вопрос задал Игорь Петрович Старчевский: "А зачем нужно определять физико-механические свойства плодов?" И я ему всё объяснил. Я рассказал, что между селективным отборомплодов и овощей и их физико-механическими свойствами существует достаточно тесная корреляционная связь. По физико-механическим свойствам плоды сортируют для консервирования цельноплодными или для переработки на сок и пасту. При расчёте и конструировании спецоборудования консервных заводов нужно знать силовые факторы, действующие на рабочие органы этих машин. Продолжение следует.
Эдуард:
И для определения этих силовых факторов как раз нужно знать физико-механические свойства плодов. И ещё я добавил: "А знаете ли Вы, чтокаждые 5 летГлавки всех машиностроительных отраслей требуют согласование применяемости комплектующих изделий, и в частности электродвигателей? При энергетическомрасчёте измельчительных и протирочных машин, например, требуемая мощность полуается меньше, чем 0,1 кВт, на практике ставят 3-хкиловаттный двигатель, а он не тянет! А в главке требуют: ставьте двигатель мощностью не более 1 кВт, большую мощность мы не согласуем." И тогда Старчевский задаёт вопрос: "И Ваши результаты повлияют на требования Главка?" "А мы передадим наши результаты во ВНИЭКИПРОДМАШ, там профессор Соколов готовит к переизданию свою книгу по расчёту и конструированию пищевых машин." "У меня нет вопросов", сказал Игорь Петрович. Моя тема была единогласно признана выполненной в полном объёме. Продолжение следует.
Ирина:
Ну слава Богу, с плодами разобрались))))
Эдуард:
Как будто всё уладил. Но не прошло и недели, вдруг поступает информация: "Завтра директор собирает у себя всех кандидатов наук, будет обстоятельная беседа." Это сообщила мне секретарша директора. Начнётся всё прямо с утра. Я приготовил все свои научно-исследовательские отчёты. И вот наступило утро. Нас, нескольких человек, пригласили в кабинет директора. Директор -абсолютный нульв полном смысле этого слова, тона этой встрече он не задал никакого, начал всё его зам. по науке, то есть Игорь Петрович Старчевский. Первым было взято моё личное дело. По вопросу Игоря Петровича а понял то, что не понимал раньше: по своему уровню он недалеко ушёл от директора Фёдора Фёдоровича Войникова. А вопрос был такой: "Что Вы сделали для того, чтобы наша организация поднялась на должый уровень?" "А разве до моего прихода сюда Агроприбор был НЕ НА ДОЛЖНОМ УРОВНЕ?" На лице у Старчевского появилось раздражение. Продолжение следует.
Эдуард:
Ну а на следующее утро не успел я войти в лабораторию, прибежала секретарша из приёмной. "Эдуард Вольфович, зайдите к Игорю Петровичу!" И я зашёл. Предложив мне сесть, Игорь Петрович спросил: "Какой оклад Вам назначили в СКТБ?" "250 рублей в месяц." "Вам здесь предлагают оклад 300 рублей в месяц и должность зав сектора." "Знаете, Игорь Петрович, и до Вас, и во время Вашего руководства меня не выдвигали никуда. Если я о чём-то просил, то в качестве ответа в мой адрес делалась какая-то гадость. А я не отношусь к той категории людей, которые добиваются продвижения по службе через такие драчки." "Но если Вы будете работать в СКТБ, то Вы этот оклад 250 рублейбудете получать бесконечно долго. Это во-первых. И во -вторых. Допустим, Вы работаете в СКТБ. И через какок-то время там кто-то Вас обидит или заденет Ваше самолюбие. И что тогда?" Продолжение следует.
Эдуард:
"Игорь Петрович, я Вам ещё раз говорю: я не знаю, что и как будет в СКТБ. Это жизнь покажет. Но я ухожу не потому, что уверен, что в СКТБ всё будет хорошо, а потому, что здесь мне плохо. И ещё раз говрю: мои принципы - УХОДЯ УХОДИ". На этом закончился наш разговор. Время идёт, прибор сделали, я его отвёз в Кишинёв, в Институт автоматизации и измерений в сельском хозяйстве. Там конечно была придирка одна-единственная: к эстетике. Но я просто потребовал от представителя заказчика, чтоб нам выдали форму корпусаприбора. После некоторых передряг это было сделно, и я уехал в Одессу, захватив с собой имеющийся корпус. В течение недели корпус переделывался в экспериментальном цеху Агроприбора. Через неделю я отвёз этот корпус, захватив с собой те эскизы, которые делал представитель заказчика. Прибор был сдан. Окончание следует.
Эдуард:
Вернувшись в Одессу, я ещё несколько дней поработал в Агроприборе, передав свои дела коллегам по работе. 14 апреля был мой последний день работы в Агроприборе. На прощанье я устроил сабонтуй. И Коган-Вольман сказал: "Возможно, что-то было не так. У нас сменилось руководство не в лучшую сторону. Но в общем, жалко, что Эдуард уходит. Но если надумает вернуться, то пока я здесь, мы его примем. Я заставлю руководство сделать это." Может быть Коган-Вольман сказал это для красного словца, может быть искренне, но расстались мы хорошо. Итак, до свидания Агроприбор, здравствуй СКТБПродмаш.
Эдуард:
15 апреля 1982 года я начал работать в Одесском СКТБПродмаш, в научно-исследовательском отделе №14. Началось с того, что я познакомился со своей начальницей - кандидатом химических наук Галиной Анатольевной Преображенской. Одновременно она является парторгом СКТБ. Что я могу сказать об этой женщине? Лицом она очень недурна собой. Ей 41 год. Ростом она на несколько сантиметров ниже меня. Ну а комплекция? Нет, боже упаси, она не толстая, но очень уж крепкая, говоря языком Гоголя, неладно скроена, но крепко сшита. Сотрудники в отделе прозвали её "мамкой". Сразу же она мне дала две служебные записки с двух конструкторских отделов № 11 и 12. Для 11-ого отдела я должен сделать проектно-конструкторский расчёт овощеобжарочной печи, для 12-ого отдела такой же расчёт вакуумного охладителя. "Вы уже увидели, что я сама в этом ничего не понимаю," сказала Преображенская. "Свяжитесь с начальниками отделов". Продолжение следует.
Ирина:
Ну слава Богу, хоть эта начальственная дама критично к себе относится и не заносится)))
Эдуард:
Так я познакомился с начальником отдела №11 Александром Сергеевичем Ферапонтовым и начальником отдела № 12 Юрием Григорьевичем Вайнштоком. Они меня в свою очередь познакомили с главным конструктором проекта линии консервирования плодов и овощей Ильёй Михайловичем Ротенбергом и с главным конструктором проекта по оборудованию асептического консервирования Робертом Исаевичем Лехно. От них я и получил соответствующие задания. Ну а дальше - за работу. Постепенно знакомившись с сотрудниками и сотрудницами нашего отдела, я узнал, что в отделе работает ещё одна женщина - кандидат наук, Майя Юрьевна Казанджий. Ей 49 лет. Как женщина она полная противоположность нашей мамке. Высокая, стройная и интересная женщина, одевающаяся на редкость со вкусом. Конечно у меня сразу проявилась к ней повышенная симпатия. Но меня предупредили, что у неё очень сложный характер. Однако об этом позже. Продолжение следует.
Эдуард:
Научная специальность Майи Юрьевны - технология консервирования пищевых продуктов. Много лет она работала доцентом в Одесском технологическом институте пищевой промышленности имени Ломоносова. Как же она оказалась в СКТБ? И тут уместно вспомнить о её сложном характере. Я думаю, я не должен рассказывать, как легко сдавалась экзаменационная сессия. И каждый раз к Майе Юрьевне приходили просители. Какому-то очень плохонькому студенту нужно было тройку поставить, этого было достаточно для него. Майя Юрьевна говорила: "Я учту Вашу просьбу." А потом не моргнув глазом ставила этому студенту двойку, и при этом объясняла просителю: "Так он же ничего не знает!" Своей псевдопринципиальностью она зарабатывала себе очки, и в один прекрасный день при конкурсном переизбрании на Совете её прокатили тайным голосованием, после чего уволили. Так и попала она в СКТБ в наш отдел. Продолжение следует.
Эдуард:
Но и после перехода её в СКТБ её характер лучше не стал. На всякий случай я удостоверился в том, что техническия задания, по которым я буду делать расчёты, завизированы Майей Юрьевной. Кроме того, я побеседовал с ней лично по поводу исходных данных для расчёта овощеобжарочной печи и вакуумного охладителя. В ходе беседы с Майей Юрьевной я понял, что Казанджий и Преображенская, две женщины, два кандидата наук, органически ненавидят и не выносят друг друга. Преображенская считает, что Казанджий высокомерная выскочка. Казанджий в свою очередь считает, что Преображенская некомпетентна как начальник и в науке полный ноль. Если говорить честно, то Майя Юрьевна не так уж не права. Этот вопрос возникнет, но значительно позже. Пока я чувствую, что ко мне отношение великолепное, и вступать в конфликты, на которые провоцирует Майя Юрьевна, не собираюсь. Пусть эти интриги меня не касаются. Продолжение следует.
Эдуард:
Но, как бы ни хотелось, а пришлось в споры втянуться. Немного меньше чем через месяц в СКТБ состоялся техсовет, на который я был приглашён. Одним из пунктов повестки дня был доклад нашего сотрудника, Романа Ефимовича Векслера по раработке номенклатуры запчастей для оборудования консервных предприятий. Всё шло нормально, был сделан доклад, задавались вопросы, Рафик (так сокращённо звали Романа) на них отвечал. И вдруг, когда начались выступления, слова попросила...Майя Юрьевна. Она сказала, что сомневается в правомерности этой номенклатуры, так как Раф не располагает достаточным количеством испытаний оборудования. Раф ответил, что ему не дают возможность эти испытания провести. "Вам не дают такой возможности в Ленинграде", сказал главный инженер СКТБ, Олег Николаевич Кукин. "Но есть масса других точек для проведения таких испытаний. Тирасполь, Кишинёв, Бендеры, Каушаны, да и Одесса в конце концов!" Продолжение следует.
Эдуард:
Этап этой темы признали выполненным в объёме, соответствующем плану научно-исследовательских работ отдеда №14. Но в протокол записали, что Раф должен провести испытания, в рабочем порядке следует составить список испытуемого оборудования и указать сроки проведения испытаний, этот список должен утвердить начальник СКТБ. На другой день приходим мы все на работу. Майя Юрьевна говорит всем "добро утро", а Раф ей не ответил. Уже перед обедом Майя Юрьевна наговаривала мне на ухо, какой Раф бездельник, не хочет работать в полную силу, и при этом приговаривала: "В Ленинград захотел прокатиться!" Ну а после обеда наговаривал мне на ухо Рафик, что Майя не только перекорёжила ему весь доклад, но и ведёт себя беспардонно, неэтично, и является натуральной хамкой. Я возразил. Я ему сказал, что хоть я здесь совсем недавно, Майя Юрьевна на меня производит хорошее впечатление и как женщина, и как учёный. Продолжение следует.
Ирина:
Ну вот))))) Между двух огней))))))
Эдуард:
Потом я спросил у Рафа: "А у тебя интересная жена?" "Красавица", ответил Раф. "И как она к тебе относится?" "Издевается. У неё очень много капризов." "Такой ответ я ожидал", сказал я. "Любая интересная женщина с капризами и со сложным характером. Это её украшает. А так как Майя Юрьевна интересная женщина, она тоже с капризами и со сложным характером. Так что, Раф, не переживай." Но Раф не успокоился. Недели через две наша мамка устроила в отделе производственное собрание. Обсуждались различные вопросы, но в конце собрания выступил Раф и снова стал говорить о нетактичном поведении Майи Юрьевны. Она ему усложнила работу, совершенно не зная подводных камней, которых кстати не знает и руководство СКТБ. Спор был уже на грани скандала. Наша шефиня стала на меня умоляюще смотреть, чтоб я выступил, и как-то смягчил этот конфликт. И я попросил слова. Продолжение следует.
Эдуард:
И я начал своё выступление: "Уважаемая Галина Анатольевна! Уважаемые сотрудники нашего отдела! Я здесь работаю без года неделю, но я чувствую, что отдел погряз во многих проблемах. Одна из проблем вырисовывается явно: в отделе работают люди разных специальностей, занимаются различной тематикой, и в этом плане друг о друге ничего не знают. Я занимаюсь расчётной частью всех технических проектов, Роман Ефимович занимается надёжностью и долговечностью оборудования, Майя Юрьевна занимантся так называемыми технологическами блоками, Майя Юрьевна, Вы не обижайтесь, но я совершенно не знаю, что это такое. И думаю, не знают этого ни Галина Анатольевна, ни Соломон Григорьевич Файнберг. Соломон Григорьевич, я угадал? Молчание знак согласия. Сам Соломон Григорьевич занимается так называемой системой машин, о которой также никто из нас не имеет понятия. Я об этом говорю не с целью устроить какой-то подвох". Продолжение следует.
Эдуард:
"Я считаю, что Роман Ефимович в чём-то прав. По существу у него с испытаниями недоработка, и Майе Юрьевне конечно в плюс, что она с этим разобралась. Но тем не менее нормы этики должны соблюдаться. Всё было бы нормально, если бы Раф эту критику услышал от сотрудника другого отдела. А если приходится на Совете слышать критику со стороны своих сотрудников, то я считаю это неэтичным. Поэтому я предлагаю у нас в отделе организовать научный семинар. На этом семинаре каждый ведущий специалист должен регулярно докладывать свою работу. Мы эту работу обсуждаем, за нами право эту работу критиковать как угодно. И только в том случае, если мою критику категорически проигнорируют, я или кто-то другой, например Майя Юрьевна,получает моральное право критиковать докладчика на Совете." И тут Соломон Григорьевич довольно ехидно улыбнулся. "У меня вопрос к Вам, Эдуард Вольфович", проговорил он. Продолжение следует.
Эдуард:
"Кто же будет всем этим заниматься? Вы, Эдуард Воьфович?" "А что? Могу и я. Но ещё один человек должен будет в таком случае вести протоколы всех семинаров." И тут вмешалась Галина Анатольевна. "Я думаю, Эдуард Вольфович всё правильно изложил, только я не могу сама решать такие вопросы. Я переговорю со Святошнюком, и мы примем решение." Я очень сомневался в том, что моему предложению будет дан ход, но Раф на какое-то время успокоился. Время шло. Два расчёта, которые я изначально получил, я сделал, и сдал их главным конструкторам проектов. И после этого я получил следующее задание - сделать расчётную часть проекта машишы для отрыва плодоножек у вишен и черешен. Подобное устройство изготавливается в Соединённых Штатах, оказывается, наши конструктора видели эту машину на Тираспольском консервном комбинате. Они договорились с руководством комбината и полностью переэскезировали это устройство. Продолжение следует.
Эдуард:
Но когда сделали первый экземпляр этой машины, она оказалась полностью неработоспособной. Камнем преткновения были железографитные подшипники скольжения, которые использовались в качестве опор дла отрывных валиков. Из-за нагрева эти подшипники в течение трёх дней выходили из строя. Наши конструктора на минутку забыли принцип, что попытка воспроизвести зарубежное устройство один к одному никогда не увенчается успехом. И я переделал подшипниковые опоры, заменив их обыкновенными подшипниками качения. Конечно, конструктивное решение самой опоры усложнилось, но изменённая конструкция должна была обеспечить нормальные показатели надёжности и ремонтопригодности. На техсовете когда я докладывал свою работу, заартачились технологи. Технологи говорили, что корпусная часть опоры сложная, они не смогут обеспечить изготовления таких опор. Всё расставил по местам Святошнюк. Продожение следует.
Эдуард:
В своём заключительном выступлении он разъяснил, что машина должна быть надёжной и работоспособной, и конструировать её нужно из этих соображений, а не смотреть, как конструктивное решение подходит заводским технологам. И поэтому главный конструктор проекта должен разработать техническое задение и приступить к разработке технического проекта. "Эдуард Вольфович, Вы тоже можете участвовать в конструкторской разработке", закончил своё выступление Святошнюк. Итак, моя работа была принята на техническом Совете. Время шло. Наступил июль месяц. Витя отлично сдал летнюю сессию. После этого его отправили в "стройотряд". В Одесском университете это означало, что его отправили на работу на завод Октябрьской революции, который делает плуги. Там он на наждаке обдирал детали, не знаю какие, но Витя говорил, что каждая деталь больше его самого. Работал Витя в три смены. Продолжение следует.
Эдуард:
Так как я устроился на работу в СКТБ с переводом, то в августе я взял отпуск, и весь август мы с Люсей пропадали на пляже. А потом начался учебный год, и Витька должен был ехать в колхоз. И тут он упёрся руками и ногами: "В колхоз не поеду!" И таки не поехал. На 15 минут "опоздал" на автобус. Декан сказал: "Ладно! Пойдёшь работать опять на завод Октябрьской революции." И Витя пошёл работать в тот же цех. А дома сказал: "Согласен работать где угодно. Но не в колхозе!" Почему у него была такая аллергия на колхоз, нам с Люсей до сих пор не ясно. В сентябре Люся поехала на несколько дней в Жмеринку к родителям. И получилось так, что в какой-то из этих дней обстоятельства меня свели с конструктором отдела №11 Сережей Дроздовым. Мы с ним плодотворнопоработали над одним вопросом, рабочий день закончился, и мы поехали в город. По наивности я повёл Сережу в то кафе, где когда-то была чебуречная. Продолжение следует.
Эдуард:
Там мы отведали особенно вкусные пирожки с мясом и с картошкой, ну и конечно провели дегустацию продуктов вино-водочного производства, после чего разошлись по домам. А на следующее утро в одиннадцатом отделе истерика. Начальник отдела орёт так, что стены содрогаются. Вопрос один-единственный: где Дроздов?! И тут выясняются все дела с Серёжей. Несмотря на свои 28 лет, он кладёт за ремень любого главного или ведущего специалиста. Если он, глядя на результаты моих расчётов, скажет, что некоторые элементы (или всё) надо пересчитать, что он в этом сомневается, то я понимал: нужно пересчитать. Причём говорилось всё не просто так: Серёжа всё аргументировал и доказывал. Высокий, красивый и добрый парень. Но все несчастья начинались 5-го и 20-го числа каждого месяца. Вы уже догадались, какие это были дни: это были дни выдачи зарплаты. И в эти дни Серёжа ударялся в запой, пропадая как минимум на неделю. Продолжение следует.
Эдуард:
Это было настоящее несчастье в полном смысле этого слова. Никакие воздействия на Серёжу Дроздова не помогали. Начальник 11-ого отдела, Александр Сергеевич Ферапонтов кричал, что есть один способ - Дроздова уволить. Но пока он это не решил. А Серёжа изрядно хитрющий - после обеда он появился на работе. Правила трудового законодательства он знает - если его полдня видели на работе - это уже не прогул. А между тем время идёт. Вернулась со Жмеринки Люся, у Вити закончились "работы на предприятии", а потом наступили Октябрьские праздники. 10-го ноября должен был состояться концерт, прсвящённый дню Советской милиции, а 11-го ноября у нашей шефини Галины Анатольевны Преображенской день рождения. Но концерт для Советской милиции не состоялся. Люся прокомментировала: "Вверху кто-то мяукнулся." А мой папа добавил: "Совершенно ясно, кто." А в нашей комнате всё время включена радио-точка. Продолжение следует.
Эдуард:
В без десяти двенадцать ночи начались последние известия. Люди моего поколения, читающие мои воспоминания, помнят: каждое известие начиналось со слов "Леонид Ильич Брежнев...". Эти известия начались со слов "Совет министров СССР направил телеграмму...". Люся прокомментировала: "Наверное Леонид Ильич ушёл на покой". А на следующее утро передача по радио началась с классической музыки. Я пошёл себе на работу. Утром в отдел пришла Валентина Григорьевна Кучинская, подруга Преображенской, она же профорг СКТБ. Она принесла букет цветов, чтобы поздравить Галину Анатольевну. При этом она возмущалась: "Я иду через территории экспериментального цеха, а какие-то два жлоба смеются и спрашивают меня, несу ли я эти цветы на похороны Брежнева!" А ведь "жлобы" всё уже знали! Приёмник всё время был включён. И в 11 часов утра Юрий Борисович Левитан объявил, чтоЛеонид Ильичскончался. Кто-то из сотрудников развёл руками и сказал: "всё!". Продолжение следует.
Тамара:
Началась полоса ухода из жизни наших руководитей.:'(
Наталья:
Да! Бедный Петр Ильич Чайковский. Рефлес сохранился, если по телевизору - "Лебединое озеро" - то что-то непременно произойдет...
Эдуард:
Наша уважаемая Галина Анатольевна была в недоумении: отмечать свой день рождения или нет? Я её убедил, что конечно отмечать. Мы будем не очень-то веселиться, но преподнести цветочки Галине Анатольевне, поздравить её с днём рождения и выпить за её здоровье вполне можно. Вобщем, во время обеденного перерыва её день рождения хорошо отметили. Лично я 4 рюмочки беленькой уговорил. А после обеда в клубе завода "Продмаш" состоялся митинг. Когда мы вернулись с траурногомитинга в отдел, кто-то предложил выпить оставшееся спиртное. Я возразил. "Давайте всё сделаем по людски. В понедельник будут похороны Леонида Ильича, и после этого мыего помянём", сказал я. Когда я пришёл домой, папа мне сказал, что как только я ушёл, ему позвонили по телефону и сказали, что в 11 часов состоится партсобрание в ЖЕКе, и будет важное сообщение. А Вите было поручено выступить на митинге в Университете. Продолжение следует.
Эдуард:
Витя выступил и, согласно инструкции сверху, сосредоточил своё выступление на одном: Леонид Ильич был неутомимым борцом за мир. Вечером отец сказал: "29 лет тому назад мы пережили эпоху Сталина, а теперь закончилась эпоха Брежнева. Боюсь, чтобы не началась война. Брежнев как-то умел утрясать споры." Но я об этом не думал. Я думал о другом. Уже стало извеснто, что Юрий Владимирович Андропов -новый Генсек и Председатель Президиума Верховного Совета СССР. Уже на другой день поползли слухи, что в городе хватают на улице людей, котрые должны быть на работе, и вместо этого находятся в городе. На следующей неделе в СКТБ состоялось большое собрание. Начальник СКТБ подтвердил, что работник милиции действительно имеет право задержать человека, подозреваемого в прогуле. Владимир Иванович предупредил, что если на сотрудника придёт сообщение, что его задержали, он со своей стороны этому сотруднику только добавит. Продолжение следует.
Эдуард:
Начальнику отдела кадров поручили подготовить приказ, согласно которому руководители подразделений лишены права самостоятельно выдавать увольнительные записки для выхода с территории предприятия. Подписывать увольнительные записки будет Владимир Иванович лично, начальники отделов будут их только визировать. Правда Владимир Иванович тут же подкорректировал своё решение: он будет подписывать увольнительные записки только руководителям подразделений, обыкновенным сотрудникам будут подписывать увольнительные его заместители. Вот так усложнилась жизнь. И вот наступило 1 мая 1983 года. Мы смотрели по телевизору демонстрацию. И тут мы заметили, что Андропова на трибуне нет. Потом стало извесно, что у Генсека простудное заболевание. А в июле был большой заезд в колхоз, в село Любополь, на уборочные работы. Я попал туда один из первых. Но продолжалось это дней десять. Продолжение следует.
Эдуард:
Нет, уборочные работы продолжались как минимум два месяца. Но наша секретарь партбюро, Галина Анатольевна Преображенская, блюла нравственность сотрудников. Она прикинула, что если мужчина и женщина находятся вместе в командировке больше 10-и дней, то их отношения могут перерасти в более, чем хорошие. Откуда она взяла именно 10 дней, не знаю. Возможно она сама имеет достаточно большой опыт. 10 дней провёл я в колхозе. Днём работоали на поле, а вечером хорошо проводили время. Мы занимались дегустацией продуктов переработки винного (этилового) спирта, в разумных пределах конечно. Были оживлённые беседы, были передачи "От нашего стола вашему столу!" В ходе оживлённой беседы наша сотрудница Таня Урюпина начала мне задавать провокационные вопросы: "Эдуард Вольфович, скажите мне честно, мы же свои люди,у Вас кроме жены есть любимая женщина? Ну я никому не расскажу, честное слово." Продолжение следует.
Ирина:
Эдуард, не сдавайтесь!!!! Даже если все прелестницы там были Ваши, твердо говорите НЕТ!!!!!!
Эдуард:
Я ответил: "Конечно, такая женщина есть. Она передо мной. Её зовут Танечка, а фамилия её Урюпина." Таня покраснела, захихикала и произнесла: "Да ну Вас!" Конечно, ничего не произошло, так как я никогда не делаю подлости. Люся этого не заслужила. Самое большее, что было, я Таню поцеловал, и сфотографировал её на речном пляже в купальном костюме. Но теперь возвращаюсь к разговорус Таней. Шутили, смеялись. И вдруг в ходе беседы Таня мне задаёт вопрос: "Эдуард Вольфович, а как Вы считаете, Галина Анатольевна интересная женщина?" И тут то я вспомнил, что меня предупреждали: Таня способна что-то нашептать Галине Анатольевне. Особенно в том случае, если кто-то не так оценил Галину Анатольевну, как женщину. И я, не задумываясь, сказал: "Очень интересная женщина. Особенно зимой и осенью. У неё удивительно крепкие ноги, и когда я вижу её ноги в сапожках, я просто балдею." "Ну а летом и весной?", спросила Таня. Продолжение следует.
Эдуард:
"Ну а летом и весной, когда я вижу нашу Галину Анатольевну в платье с большим декольте, я чувствую, что я мужчина", ответил я. "Нехорошо", сказала Таня, "при мне Вы говорите, что чувствуете себя мужчиной, когда видите другую женщину. Я обижаюсь." И тут же засмеялясь. А на следующее утро, это было в пятницу, мы работали на поле, и вдруг я вижу - подъезжает автомобиль нашего СКТБ. Это приехал начальник СКТБ, а с ним Галина Анатольевна как партсекретарь и Валентина Георгиевна как предместкома. Они вышли из автомобиля, минут через 15 я увидел, что Таня Урюпина разговаривает с Галиной Анатольевной. Очевидно Таня ей настучала о нашем разговоре, так как я увидел: мамка направляется ко мне. Она была в хорошем настроении, поинтересовалась, как мне работается, а потом сказала: "Сегодня Вы здесь работаете до обеда. После обеда мы едем домой и отвезём домой Вас." Продолжение следует.
Эдуард:
"В выходные дни вы отдыхаете, а понеднльник на работу в отдел", договорила Галина Анатольевна. И потом продолжил Святошнюк: "Тебя уже с нетерпением ждут Ферапонтов и Лехно. Ты получишь серию новых заданий." И в понедельник я приступил к работе в отделе. Вместо меня послали в колхоз мальчика с отдела №12, Сашу Иванова. Так наша мамка каждые 10 дней меняла сотрудников в колхозе. А на следующей неделе я первый раз в СКТБ был свидетелем открытого конфликта между Галиной Анатольевной и главным конструктором проекта Анатолием Ильичём Гатиным. Подобно тому, как я делал полностью проектые расчёты всего оборудования, Анатолий Ильич делал электрические расчёты и подбор электрооборудования. Конфликты с нашей шефиней у него начались из-за колхозов. У нашей Галины принцип: перед колхозом все равны. Впрочем не все в колхоз ездили. Майя Юрьевна просто игнорировала эти указания, считая их анекдотом. Продолжение следует.