Хороших стихов мало у кого много! (Стихи. Стишки. И просто илиады...)
adv1
adv2
Любовь:
Я лежу на животе
С папиросою во рте.
Подо мной стоит кровать,
Чтоб я мог на ней лежать.
(Иртеньев)
Елена: Мое любимое:
Шестое чувство
Прекрасно в нас влюбленное вино
И добрый хлеб, что в печь для нас садится,
И женщина, которою дано,
Сперва измучившись, нам насладиться.
Но что нам делать с розовой зарей
Над холодеющими небесами,
Где тишина и неземной покой,
Что делать нам с бессмертными стихами?
Ни съесть, ни выпить, ни поцеловать.
Мгновение бежит неудержимо,
И мы ломаем руки, но опять
Осуждены идти все мимо, мимо.
Так мальчик, игры позабыв свои,
Следит порой за девичьим купаньем,
И, ничего не зная о любви,
Все ж мучится таинственным желаньем;
Так некогда в разросшихся хвощах
Ревела от сознания бессилья
Тварь скользкая, почуя на плечах
Еще не появившиеся крылья, -
Так век за веком - скоро ли, Господь? -
Под скальпелем природы и искусства
Кричит наш дух, изнемогает плоть,
Рождая орган для шестого чувства.
Н.Гумилев
Александр:
Белый день
Камень лежит у жасмина,
Под этим камнем - клад,
Отец стоит на дорожке.
Белый - белый день.
В цвету серебристый тополь,
Центифолия, а за ней
Вьющиеся розы,
Молочная трава.
Никогда я не был
Счастливей, чем тогда.
Никогда я не был
Счастливей, чем тогда.
Вернуться туда невозможно
И рассказать нельзя,
Как был переполнен блаженством
Этот белый день.
Арсений Тарковский
Любовь:
Мы были не разлей вода,
Два друга - я и он.
Одну сигару мы вдвоем
Курили с двух сторон.
Одну лелеяли мечту,
В два размышляя лба.
Всё было общее у нас -
И шляпа, и судьба.
Я помню жар его речей,
Высокой страсти взлет,
Когда сбивался галстук вбок,
А фалды наперед.
Я помню яростный порыв
К свободе и добру,
Когда он от избытка чувств
Катался по ковру.
...И вновь, хоть мы прочли с тобой
Немало умных книг,
Нам междометья в трудный час
Приходят на язык.
... А наши мысли, старина,
Ребячески просты:
Для счастья нужен мне пустяк -
Вселенная и ты.
(Честертон)
Александр:
* * *
Инея блеск. А может,
Это луны мерцанье.
Где - то за горизонтом
Крик гусей различаю.
Под вышитым одеялом
Согрелась. И нет желанья
Встать и снова заняться
Погасшими за ночь свечами.
Вокруг
Тишина воцарилась,
Лишь слышно
Листвы трепетанье...
И только засну, как снова
Тебя я во сне встречаю.
Вэй Чжуан (836-910) (пер. с кит. М. Басманов)
Любовь:
Уронил я в унитаз
Как-то тут намедни
Свой любимый карий глаз.
Правый.
Предпоследний.
Глянул он прощальным взором
Голубиным оком
Прямо в душу мне с укором,
Уносясь потоком.
И с тех пор все снится мне
Ночью в тишине,
Как он там ресницами
Шевелит на дне.
(Иртеньев)
Александр:
* * *
Настанет день - исчезну я,
А в этой комнате пустой
Всё то же будет: стол, скамья
Да образ, древний и простой.
И так же будет залетать
Цветная бабочка в шелку,
Порхать, шуршать и трепетать
По голубому потолку.
И так же будет неба дно
Смотреть в открытое окно,
И море ровной синевой
Манить в простор пустынный свой.
Иван Бунин
Антон:
Я в глазах твоих утону, можно?
Ведь в глазах твоих утонуть - счастье!
Подойду и скажу: "Здравствуй,
Я люблю тебя". Это сложно...
Нет, не сложно любить, а трудно,
Очень трудно любить, веришь?
Подойду я к обрыву крутому,
Буду падать - поймай! Успеешь?
Ну, а если уеду, напишешь?
Только мне без тебя плохо.
Я хочу быть с тобой, слышишь?
Не неделю, не месяц, а долго!
Значит, вместе всегда, хочешь?
Я ответа боюсь, знаешь...
Ты ответь мне, но только молча.
Ты ответь мне глазами, любишь?
Если "да", то тебе обещаю,
Что ты самой счастливой будешь!
Если "нет", то тебя умоляю,
Не кори своим взглядом, не нужно,
Не мани своим взглядом, не надо,
Не тяни своим взглядом в омут.
Пусть другого полюбишь, ладно!
Но меня хоть немного помни.
Я любить тебя буду, можно?
Даже если нельзя, буду!
И всегда я приду на помощь,
Если будет тебе трудно!
Любовь:
...И умереть, обняв твои колени...
Вот подлость! Что ты станешь делать с трупом?
Но я об этом как-то не подумал,
морочимый мучительной мечтою:
как Одиссей. вернуться из скитаний,
и умереть, обняв твои колени...
Любовь:
Я верую в тебя, как в аромат зари,
Как в сумерки из птичьих голосов,
Я верую в тебя, как в море,
Я верую в тебя как в розу,
Раскрывшуюся в полночь.
Я верую в тебя,
Ты - на фронтоне мира,
Где солнце превращается в снега,
И воздух - в пламя.
Я верую в тебя,
Тобой одной очерчен мой горизонт.
Я верую в тебя до головокруженья,
До жадной невозможности дышать,
До радости самоуничтоженья,
Я верую в тебя, как верят в жизнь,
Когда осталось жить всего мгновенье...
Я верую в тебя, как в признак бытия.
Я так не верю в собственную тень,
Как верую в тебя...
Я верую в тебя, как верит в дождь пустыня,
Как верит одиночество в объятья,
Как верит стон в существованье слуха...
(Арагон)
Александр:
* * *
Мы рядом шли, но на меня
Уже взглянуть ты не решалась,
И в ветре мартовского дня
Пустая наша речь терялась.
Белели стужей облака
Сквозь сад, где падали капели,
Бледна была твоя щека
И как цветы глаза синели.
Уже полураскрытых уст
Я избегал касаться взглядом,
Но был блаженно пуст
Тот дивный мир, где шли мы рядом.
Иван Бунин
Любовь:
Алексей, спасибо за Бунина. Я думала, у него только рассказы хорошие, а стихи его читать раньше даже не бралась :-)
Людмила:
Каждый выбирает для себя
Стихи Юрия Левитанского
Каждый выбирает для себя
Женщину, религию, дорогу.
Дьяволу служить или пророку -
Каждый выбирает для себя.
Каждый выбирает по себе
Слово для любви и для молитвы.
Шпагу для дуэли, меч для битвы
Каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает по себе.
Щит и латы, посох и заплаты,
Меру окончательной расплаты
Каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает для себя.
Выбираем тоже - как умеем.
Ни к кому претензий не имеем.
Каждый выбирает для себя!
Антон:
(Y)
(fr)...Любовь,это был бунин Александра.Теперь ждём Бунина Алексея.
**** А ты не поверишь ***
Светлая Печаль
А ты не поверишь, но ангелы тоже с работы
Приходят под вечер, порою, изрядно устав.
И их утомляют любые мирские заботы –
Попробуй быть бодрым весёлым, весь день отлетав...
А ты не поверишь, но ангелы крылья снимают,
Идут, /ну, наверно, куда?/ прямиком сразу в душ,
Пылинки и грязь аккуратно мочалкой смывают,
Пытаясь /напрасно/ отчистить усталость из душ...
А ты не поверишь, но ангелы, чайник поставив,
Садятся на кухне и, молча, глядят за окно.
И думают – утром проснутся и, крылья расправив,
Пойдут-полетят на работу свою всё равно...
А ты не поверишь, но ангелы плачут ночами,
Припомнив какую-то /детскую? взрослую?/ смерть.
И столько в слезах этих боли, горючей печали,
О том, что помочь не смогли, не успев прилететь...
Любовь:
Александр, извини пожалуйста за опечатку! *-)
Любовь:
Актеры - удивительное племя,
И если умирают, то на время,
Чтоб со слезами пота на лице
Успеть еще покланяться в конце.
У всех проблемы! Всем сегодня плохо!
Такие - государство и эпоха!
Но что же будет, если от тоски
Мы все начнем отбрасывать коньки?
Вставай, артист! Ты не имеешь права
Скончаться, не дождавшись крика "Браво"!
(Л. Филатов)
Александр:
* * *
Ранний, чуть видный рассвет,
Сердце шестнадцати лет.
Снова дремотная мгла
Липовым цветом тепла.
Тих и таинственен дом
С крайним заветным окном.
Штора в окне, а за ней -
Солнце вселенной моей.
Иван Бунин
Иришка:
Однажды, как гласит одно преданье,
Создатель наш, страдая от тоски,
из вредности, а может в наказанье,
всех разделил на равные куски.
И вот с тех пор они по свету бродят,
найти, пытаясь, призрачный фантом.
Случается, конечно, что находят
и с ним живут, жалеючи о том.
Ты не ищи вторую половинку
такую же, как сам, по сути, клон.
Ведь будешь эту грустную картинку
смотреть всю жизнь, как будто страшный сон.
Ищи для жизни цельную натуру,
не разделённую никем напополам,
Красивую, открытую, не дуру,
но не забудь таким же стать и сам.
С тобою ей должно быть интересно,
как впрочем, и тебе должно быть с ней.
А склеив половинки, неизвестно
насколько крепок будет "суперклей".
Когда друг к другу не притёрты грани,
гарантий дать никто не сможет вам
того, что на житейском поле брани
не треснет вся конструкция по швам.
И не спеши делиться сам на части
(я с этим хорошо уже знаком).
Есть в нашем мире истинное счастье:
отдать себя кому-то ЦЕ-ЛИ-КОМ!
Ирина:
Я знаю женщину: молчанье,
Усталость горькая от слов,
Живет в таинственном мерцаньи
Ее расширенных зрачков.
Ее душа открыта жадно
Лишь медной музыке стиха,
Пред жизнью дольней и отрадной
Высокомерна и глуха.
Неслышный и неторопливый,
Так странно плавен шаг ее,
Назвать нельзя ее счастливой,
Но в ней все счастие мое.
Когда я жажду своеволий
И смел и горд - я к ней иду
Учиться мудрой сладкой боли
В ее истоме и бреду.
Она светла в часы томлений
И держит молнии в руке,
И четки сны ее, как тени
На райском огненном песке.
Иришка:
Мы вспоминаем детство лишь тогда,
Когда на пятки наступает старость,
В сравнении мы познаём года,
Оценивая то, что нам досталось.
А нам досталось детство без хлопот,
В котором были радости простые:
Хлеб с маслом - самый вкусный бутерброд,
Да книги и кино - друзья нам дорогие.
Потом достались радости любви,
Детей рожденье и в делах удачи,...
Уход всех самых дорогих людей -
О них тоскуем, часто сердцем плачем.
А впереди нас ждёт другой этап,
В котором будут радости другие:
Любовь детей, рождение внучат...
Цени, пока живешь, все радости земные
Любовь:
То была не интрижка -
Ты была на ладошке,
Как прекрасная книжка
В грубой суперобложке.
Я влюблен был как мальчик -
С тихим трепетом тайным
Я листал наш романчик
С неприличным названьем.
Были слезы, угрозы -
Всё одни и всё те же -
В основном была проза,
А стихи были реже.
Твои бурные ласки
И все прочие средства -
Это страшно, как в сказке
Очень раннего детства.
Я надеялся втайне,
Что тебя не листали -
Но тебя, как в читальне,
Слишком многие брали.
Не дождаться мне мига,
Когда я с опозданьем
Сдам с рук на руки книгу
С неприличным названьем.
(Высоцкий, 1965)
Ирина:
Немного жаль, что рыцарство ушло
И честь уже частенько не в чести,
Но Женственность с тех давних пор цвело
На далеко не женственном пути.
И как привычно в наши времена,
Что женщина в семье - всему оплот,
И воин, и кормилица она,
И на плечах мужчин своих несёт.
О, Женщина! Взвалила на себя
Хранительницы бремя очага,
Судьбы удары молча, не скорбя
Выносишь как покорная слуга.
Ты - нежность и суровость тоже - ты,
Ты - верность, ты - надёжность, ты - Огонь!!!
Ты - самые прекрасные цветы!
А в ярости тебя - попробуй тронь!
И рыцарство сердец своих призвав,
Колено перед вами преломив,
Склонённостью мужских смиренных глав
Примите восхищения порыв,
Примите обожание сердец
И жажду красотой сражённых глаз,
Вы - наших жизней солнечный венец,
Мы не были б мужчинами без вас!!!
Александр:
* * *
Надо ж, почудилось.
Эка нелепость!
Глупость какая!...
Два Дед - Мороза
садятся в троллейбус.
Оба - с мешками...
Рядышком
в нимбе из снежного пара
с удалью злою
Баба - Яга посреди тротуара
машет метлою.
На гору
с видом таинственно - мудрым
лезут трамваи...
Кто - то сказал,
что в кондитерской утром
"сказку" давали..
Вечер,
заполненный чудесами,
призрачно длится.
Красная Шапочка
ждёт под часами
звёздного принца...
И, желваки обозначив на скулах,
выкушав водки,
ходят в дублёных овечьих шкурах
серые волки.
Роберт Рождественский
Иришка:
Так хочется свести тебя с ума,
И стать частицей каждой твоей мысли...
Из облака любви соткать туман,
В котором мы навеки бы зависли.
Сполна налью желаний грешных яд! -
Ты будешь пить до дна напиток страсти,
И, опьянев, отчаяней в стократ
В хмельном дурмане сдашься моей власти!
Не страшен чувств сжигающий огонь,
Ведь сладостно попасть в любви оковы!
Сильней сожми в руке мою ладонь -
Уже и рай, и ад для нас готовы ...
Иришка:
Уходит, значит отпусти,
Не стой на узеньком проходе.
Перестрадай, перегрусти.
Уходит, значит - пусть уходит.
Не смей ползти, но и не мсти,
И не перечь своей свободе.
Уходит, значит - отпусти.
Уходит, значит - пусть уходит.
А на дорогах снова будут встречи,
И жадность глаз, и щедрость умных фраз...
Пусть время лечит...
Разве помнить легче?
Что так уже бывало и не раз...
Ах... как острили, как с плеча рубили,
Как на постель швыряли, торопя...
Тебя любили..?
Нет! Тебя губили..
Себя любили около тебя..!
Иришка:
В серебристом звездном платье
Льется ночь и не понять,
Почему в чужих объятьях
Замерзаешь ты опять.
Снова пропасть между нами,
Снова слезы и тоска,
И во тьме ночной сгорают
Солнце,звезды, облака.
В этой темной паутинке
Стонет, бьется чуть дыша
Тонкой трепетною жилкой
Твоя нежная душа.
Тьму небесного покрова
Я сниму, ты лишь скажи,
Проложу к тебе я снова
Все мосты, что сожжены
В дом холодный, у порога
У твоих дверей стою,
Ну, скажи мне, ради Бога,
Как унять мне боль твою!
Иришка:
Какая ночь! Я не могу.
Не спится мне. Такая лунность.
Еще как будто берегу
В душе утраченную юность.
Подруга охладевших лет,
Не называй игру любовью,
Пусть лучше этот лунный свет
Ко мне струится к изголовью.
Пусть искаженные черты
Он обрисовывает смело, -
Ведь разлюбить не сможешь ты,
Как полюбить ты не сумела.
Любить лишь можно только раз.
Вот оттого ты мне чужая,
Что липы тщетно манят нас,
В сугробы ноги погружая.
Ведь знаю я и знаешь ты,
Что в этот отсвет лунный, синий
На этих липах не цветы -
На этих липах снег да иней.
Что отлюбили мы давно,
Ты не меня, а я - другую,
И нам обоим все равно
Играть в любовь недорогую.
Но все ж ласкай и обнимай
В лукавой страсти поцелуя,
Пусть сердцу вечно снится май
И та, что навсегда люблю я.
С.Есенин
Наталья:
Мальчишки, смотрите,
вчерашние девочки,
подросточки - бантики, белые маечки, -
идут, повзрослевшие, похудевшие...
Ого, вы как будто взволнованы, мальчики?
Ведь были, галчата, дурнушки, веснушчаты,
косички-метелки... А нынче-то, нынче-то!
Как многоступенчато косы закручены!
И - снегом в горах - ослепительно личико!
Рождается женщина. И без старания -
одним поворотом, движением, поступью -
мужскому, всесильному, мстит за страдания,
которые выстрадать выпадет после ей.
О, будут еще ее губы искусаны,
и будут еще ее руки заломлены
за этот короткий полет безыскуственный,
за то,что сейчас золотится соломинкой.
Наталья:
За все ей платить, тяжело и возвышенно,
за все, чем сейчас так нетронуто светится,
в тот час, когда шлепнется спелою вишенкой
дитя в материнский подол человечества.
Так будь же мужчиной,
и в пору черемухи,
когда ничего еще толком не начато,
мальчишка, смирись, поступай в подчинение,
побегай, побегай у девочки в мальчиках.
Римма Казакова
Любовь:
Я листал до полнОчи Тютчева,
И зевал,
Хоть всю жизнь наслажденья лучшего
Не знавал.
Вряд ли стала плоха поэзия -
Я стал плох.
Вот и лира, которой грезил я -
Смолк в ней Бог.
Я б гитару позвал в союзники,
Да не смог.
Я оглох, я не слышу музыки
Этих строк.
А поэзия, если вычленить голый текст -
Это сборник весьма нанпыщенных
Общих мест.
Иришка:
Любую глупость ради вас
Легко свершали наши предки;
Из-за прекрасных ваших глаз
Безумства и у нас нередки.
И наблюдал я сам порой,
Что может из-за вас случиться:
Один надумал утопиться,
Лишился разума другой.
Судья, как ни был бы он важен,
Выслушивает ваш приказ;
Один герой французкий даже
Свой долг нарушил из-за вас.
Был Крез богаче всех на свете;
Однажды он пришел на бал
И на балу Темиру встретил
И вскоре в госпиталь попал.
Тот скромный дар, что от природы
С рожденья мной получен был,
Я растерял, потратив годы,
На ту каторую любил.
Ах, женщины, вся наша слава
Вам покоряется сама...
О восхитительное право
Пленять нас и сводить с ума!
Иришка:
А на завтрак у нас будет дождик….
Чистой капелькой по щеке….
С поцелуем в прикуску…хочешь?
Я его подарю тебе….
Вместо масла – прикосновенье
Нежных пальчиков по спине…
На губах будет вкус варенья-
Нежных снов, что приснились тебе…
Тихий шепот мой - вместо кофе ….
Вместо хлеба – лёгкий массаж….
Я по завтракам – точно профи,
Ты за завтрак со мной – всё отдашь…
На десерт – будет лёгкий ветер…
С ароматом любимых цветов….
Я же лучший повар на свете!
Ты на завтрак со мною готовa?
Александр:
* * *
И разыгрались же кони в поле,
Поископытили всю зарю.
Что они делают?
Чью они долю
Мыкают по полю?
Уж не мою ль?
Тихо в поле.
Устали кони...
Тихо в поле -
Зови не зови.
В сонном озере, как в иконе, -
Красный оклад зари.
Василий Шукшин
Любовь:
Меня могли бы не любить другие,
но так сложилось, что не любят эти,
за что моими названы друзьями.
Меня могла бы не любить другая,
но так сложилось, что не любит эта,
за что моею названа женою.
Всё вообще могло бы быть иначе.
Но так сложилось. Случаев стеченье
моею будет названо судьбой.
(Виктор Шнейдер)
Андрей:
Это стихотворение написала женщина с моей тогда работы лет 30 назад. Она мне его прочитала и я его запомнил сразу и навсегда. Недавно я позвонил её второму мужу - тоже с нашей тогда работы, которому и было посвящено стихотворение. Он сказал, что она уже лет 15 как погибла - выпала из окна. Вечная ей память.
Стоит осенний ясный день.
Мне радостно и чуть грустится.
И память верная как тень
Листает прошлого страницы.
Загорск, соборы, знойный двор
И богомольные старушки.
Их лепет - благолепный вздор.
И нищий с потемневшей кружкой.
А мы в прощённом святотатстве,
Вдыхая сумрак и елей,
Своей любви вернейшей паствой,
Молились - веря только ей.
На нас без гнева и упрёка
Устремлены глаза святых.
И я для них - не дочь порока,
А как они - одна из них.
Александр:
ИЗ ГЁТЕ
Горные вершины
Спят во тьме ночной;
Тихие долины
Полны свежей мглой;
Не пылит дорога,
Не дрожат листы....
Подожди немного,
Отдохнёшь и ты.
Михаил Лермонтов
Любовь:
Андрей, спасибо. А я напишу стихи Виктора Шнейдера, он из Питера, закончил биофак Геттингенского университета, был ученым, и разбился насмерть на лыжах под Бостоном в 29 лет.
Сонетный романс
Я никогда не спрашивал: "А ты?"
Я просто говорил: "Люблю. Скучаю", -
И притворялся, что не замечаю
Из раза в раз ответной немоты.
Я никогда не спрашивал: "А он?"
Хоть любопытство ревности сильнее,
Но кто мог поручиться, что сумею
Я не сорваться на обидный тон?
Я никогда не спрашивал: "А я?"
Кому нужны вопросы на засыпку,
Когда стоим и так на кочке зыбкой,
Не зная точно, где ее края?
Я никогда не спрашивал - а зря
Не спрашивал, по правде говоря.
Елена:
Люба, а что-нибудь еще Шнейдера есть? Пиши!
Любовь:
Если я тебя не встречу
Раннею порою -
Отыщу тогда под вечер
И вааще урою!
(Шнейдер)
Елена:
Но точно вызов в суд или собес,
К стеклу прижался желтый лист осенний
И я прочел на бланке: ты не гений!-
Коротенькую весточку с небес.
Я выглянул в окошко - но нельзя ж,
Что б в этот час, чтоб в этот миг ухода
Нисколько не испортилась погода,
Ничуть не перестроился пейзаж!
Все было прежним.Лужа на крыльце,
Привычный контур мусорного бака.
И у забора писала собака
С застенчивой улыбкой на лице.
Все так же тупо пятился в окно
Знакомый голубь, важный и жеманный...
...И жизнь не перестала быть желанной
От страшного прозренья моего!
Елена:
Л.Филатов
В пятнадцать лет, продутый на ветру
Газетных и товарищеских мнений,
Я думал:окажись, что я не гений,-
Я в тот же миг от ужаса умру!
Садясь за стол, я чувствовал в себе
Святую безоглядную отвагу
И я марал чернилами бумагу,
Как будто побеждал ее в борьбе!
Когда судьба пробила тридцать семь
И брезжило бесславных тридцать восемь,
Мне чудилось - трагическая осень
Мне на чело накладывает сень.
Антон:
Так вот, теперь сиди и слушай:
он не желал ей зла,
он не хотел запасть ей в душу,
и тем лишить ее сна -
он приносил по выходным ей сладости,
читал в ее ладонях линии,
и он не знал на свете большей радости,
чем называть ее по имени.
Ей было где-то тридцать шесть,
когда он очень тихо помер...
Ей даже не пришлось успеть
в последний раз набрать его несложный номер...
Но в первый раз несла она ему цветы,
две ярко-белых лилии
в знак, что более никто, кроме него,
так не называл ее по имени.
И было ей семьдесят шесть,
когда ее самой не стало.
Нет, не страшила ее смерть,
скорей, она о ней мечтала:
бывало, знаете ли, сядет у окна,
и смотрит-смотрит-смотрит в небо синее -
дескать, когда умру, я встречу его там,
и вновь тогда он назовет меня по имени.
Какая, в сущности, смешная вышла жизнь,
хотя... что может быть красивее,
чем сидеть на облаке и, свесив ножки вниз,
друг друга называть по имени?
Любовь:
Я опять Вас покину, как не раз вас бросал.
Вам достался, my Queen, ненадежный вассал.
Ждут меня и крестовый поход, и турнир -
Не из Вас из одной состоит этот мир.
Я опять Вас покину, да и делу конец.
Вам достался, Богиня, неправедный жрец:
То мне скучен обряд, то мне тяжек обет -
Не из Вас из одной состоит целый свет.
Я опять Вас покину и опять ощущу,
Вышибая клин клином, что Вас же ищу.:
Снова трон, снова храм, снова повод служить -
Видно, только для Вас научился я жить.
Я опять Вас покину, но, потупив глаза,
С головою повинной вернусь к Вам назад,
И опять, отчего - я понять не смогу,
Не прогоните прочь Вы дурного слугу.
(Виктор Шнейдер)
Ирина:
(окончание)
Так долго вместе прожили, что роз
семейство на обшарпанных обоях
сменилось целой рощею берез,
и деньги появились у обоих,
и тридцать дней над морем, языкат,
грозил пожаром Турции закат.
Так долго вместе прожили без книг,
без мебели, без утвари на старом
диванчике, что - прежде, чем возник,-
был треугольник перпендикуляром,
восставленным знакомыми стоймя
над слившимися точками двумя.
Так долго вместе прожили мы с ней,
что сделали из собственных теней
мы дверь себе - работаешь ли, спишь ли,
но створки не распахивались врозь,
и мы прошли их, видимо, насквозь
и черным ходом в будущее вышли.
Иосиф Бродский
Ирина:
(начало)
ШЕСТЬ ЛЕТ СПУСТЯ
Так долго вместе прожили, что вновь
второе января пришлось на вторник,
что удивленно поднятая бровь,
как со стекла автомобиля - дворник,
с лица сгоняла смутную печаль,
незамутненной оставляя даль.
Так долго вместе прожили, что снег
коль выпадал, то думалось - навеки,
что, дабы не зажмуривать ей век,
я прикрывал ладонью их, и веки,
не веря, что их пробуют спасти,
метались там, как бабочки в горсти.
Так чужды были всякой новизне,
что тесные объятия во сне
бесчестили любой психоанализ;
что губы, припадавшие к плечу,
с моими, задувавшими свечу,
не видя дел иных, соединялись.
Наталья:
Каждый выбирает для себя
Женщину, релтгтю, дорогу...
Дьяволу служить или пророку,
Каждый выбирает дл себя.
Каждый выбирает по себе
Слово для любви и для молитвы.
Шпагу для дуэли, меч для битвы
Каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает для себя -
Щит и латы, посох и заплаты.
Меру окончательной расплаты
Каждый выбирает для себя.
Каждый выбирет для себя,-
выбираю тоже, как умею.
Ни к кому претензий не имею,
Каждый выбирает для себя.
Юрий Левитанский
Наталья:
Как хочется пока живешь на свете
Наслушаться прибоя и скворцов,
Настроить фантастических дворцов
И не бояться быть за них в ответе.
На громкте слова слывя скупцом,
Не замечать обиды и наветы,
А если и придется быть купцом,
Иметь в кармане ветры да планеты...
Как хочется, пока живешь на свете,
Быть добрым сыном, правильным отцом
И запрокинув голову на лето
Под радугой большой - грозы венцом
Прикуривать от солнца сигареты.
Вставать с постели задолго до света,
Распознавать по взгляду мудрецов,
Не приставать с наукой и советом
И научиться жить в конце концов.
Наталья:
И, вспоминая дом с резным крыльцом,
Задуматься от детского ответа,
Не злать ни стариков, и ни глупцов
И верить в сны и добрые приметы.
С гармонией, палитрой и резцом
Играть свободно словом, звуком, светом,
Но никогда ни правдой, ни лицом,
И брать за все душой, а не монетой.
Как хочется, пока живешь на свете...
А.Дольский
Быть искренним, как в час перед творцом
Александр:
Сентиментальная прогулка
Струил закат последний свой багрянец,
Ещё белел кувшинок грустных глянец,
Качавшихся меж лезвий тростника,
Под колыбельный лепет ветерка...
Я шёл, печаль свою сопровождая;
Над озером, средь ив плакучих тая,
Вставал туман, как призрак самого
Отчаянья, и жалобой его
Казались диких уток пересвисты,
Друг друга звавших над травой росистой...
Так между ив я шёл, свою печаль
Сопровождая; сумрака вуаль
Последний затуманила багрянец
Заката и укрыла бледный глянец
Кувшинок, в обрамленье тростника
Качавшихся под лепет ветерка.
Поль Верлен (пер. с фр. А. Эфрон)
Нина:
ОНА
«Печален ты; признайся, что с тобой».
— Люблю, мой друг! — «Но кто ж тебя пленила?»
— Она.— «Да кто ж? Глицера ль, Хлоя, Лила?»
— О, нет! — «Кому ж ты жертвуешь душой?»
— Ах, ей! — «Ты скромен, друг сердечный!
Но почему ж ты столько огорчен?
И кто виной? Супруг, отец, конечно...»
— Не то, мой друг! — «Но что ж?» —Я ей не он.
Ирина:
Не ври себе
Скажи, ты пробовал любить
Забыв про всё в метаньях страсти?
Скажи, а пробовал ты жить
Не обходя, ища препятствий?
Скажи себе, что всё узнал:
Любви и ненависти вволю!
Скажи себе: «Покой я гнал!
Судьбу я в клетке не неволил!»
Скажи себе… да что сказать
Себе ты можешь – всё ведь ложно!
Ты предавал, старался ждать…
Чего? Зачем? Понять не сложно:
Ты всё боялся потерять
Кусочек, что попался в руки.
И не желая отдавать –
Всё потерял в предвечной скуке!
Любовь?! Была, но и её
Ты предал, лучшего желая!
Искал, как в горах мумиё,
Алмаз ногами попирая!..
Желая лучшее найти
Не взял того, что жизнь давала.
И вот, сидишь ты взаперти
И сторожишь всё дверь подвала
В котором царство пустоты…
Лишь отдавая – обретаешь!
Хотел душевной теплоты?
А сам, кого ты согреваешь?!
Ирина:
Мне нравится,что вы больны не мной (М.Цветаева)
Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится, что можно быть смешной -
Распущенной - и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.
Мне нравится еще, что вы при мне
Спокойно обнимаете другую,
Не прочите мне в адовом огне
Гореть за то, что я не вас целую.
Что имя нежное мое, мой нежный, не
Упоминаете ни днем ни ночью - всуе...
Что никогда в церковной тишине
Не пропоют над нами: аллилуйя!
Спасибо вам и сердцем и рукой
За то, что вы меня - не зная сами! -
Так любите: за мой ночной покой,
За редкость встреч закатными часами,
За наши не-гулянья под луной,
За солнце, не у нас над головами, -
За то, что вы больны - увы! - не мной,
За то, что я больна - увы! - не вами.
Любовь:
Александр! (v) Верлена не грех продолжить...
К Горацио
Мой друг, прошла пора жабо, гитар старинных,
Пивных и кабаре, где вечно шум и гам,
Долгов, дуэлей, свар по всяким пустякам
И в шляпах с перьями всех этих бочек винных.
Ты здесь, Горацио, дружок из самых чинных,
Картежник милый мой и покоритель дам,
Мой нежный мастер петь и пить по кабакам,
Ругатель дорогой, гроза ушей невинных.
Приходит иногда еще один милорд
В туманный Эльсинор; он холоден, как норд.
Клянусь, Офелия милее мне намного.
Пришлец из вечности, король грозит перстом,
Гремят его шаги, глаза взирают строго,
И ничего нельзя оставить на потом.
Александр:
* * *
Нивы сжаты, рощи голы,
От воды туман и сырость.
Колесом за сини горы
Солнце тихое скатилось.
Дремлет взрытая дорога.
Ей сегодня примечталось,
Что совсем - совсем немного
Ждать зимы седой осталось.
Ах, и сам я в чаще звонкой
Увидал вчера в тумане:
Рыжий месяц жеребёнком
Запрягался в наши сани.